Я тихонько открыла первую попавшуюся на моем пути дверь. Была опасность, что это спальня, но оказалось, что это гардероб. Я закрыла дверь и пошла по коридору в сторону лестницы. Если все ванные связаны со спальнями, мне конец. Но ведь должна же быть душевая для тех, кто весь день провел на пляже и хочет просто обмыться? И Генриетта тоже не могла обойтись без душа и туалета. Я пошла обратно через кухню к стеклянным дверям, которые были открыты накануне вечером. Оглядевшись у дверей, я заметила лестницу, которая вела вниз, и решила спуститься.
Внизу — две двери. Я открыла одну и увидела спасательные жилеты, доски для серфинга и плоскодонки. Открыла вторую и… бинго!
Чудесная комната, у одной стены — унитаз, у противоположной — душевая кабина. Рядом с душевой кабиной скамеечка с шампунем, кондиционером, мылом, мочалкой и полотенцем. Как удобно.
Помывшись и одевшись, я повесила полотенце на вешалку в душевой кабинке. Судя по всему, этой комнатой пользовались не часто, а значит, можно пользоваться ей неделю, а в выходные постирать после себя полотенце… Конечно, если мне разрешат пожить здесь неделю.
Я закрыла за собой дверь и пошла обратно наверх. Запах океана — это прекрасно. Поднявшись по лестнице, я встала у перил и стала смотреть, как волны накатывают на белый песок. Лучше этого в своей жизни я ничего не видела.
Мы с мамой часто говорили о том, как когда-нибудь будем любоваться океаном. Мама видела океан, когда была маленькой, ее воспоминания об этом были не слишком яркими, но я слушала их всю мою жизнь. Зимой, когда было холодно, мы садились у камина и строили планы, как поедем на побережье. Наши планы так и остались планами. Сначала мама не могла себе позволить такое путешествие, а потом она заболела, но мы все равно продолжали строить планы. Это помогало нам мечтать о будущем.
И вот я здесь, стою и смотрю на волны, которые мы мечтали увидеть. Конечно, это не то сказочное путешествие, которое мы планировали с мамой, но я переживаю его за нас двоих.
— Этот вид никогда не надоест.
Я вздрогнула и обернулась.
Раш. Он стоял, прислонившись к косяку открытой двери. Без рубашки. О господи!
Если у меня и были слова, они застряли в горле. Грудь Кейна — единственная голая грудь парня, которую я видела в жизни. Это было до того, как заболела мама, тогда я могла ходить на свидания и весело проводить время. Грудь шестнадцатилетнего Кейна было не сравнить с широкой грудной клеткой Раша. И у Раша был реальный пресс с кубиками. В руке Раш держал чашку с кофе.
— Нравится тебе вид? — спросил он.