В разгар веселья в шатёр Раньеро заглянул шут в крикливо-пёстрой одежде. Худой и проворный, казалось, он может пролезть в щёлку. Один глаз у него всегда был насмешливо прищурен, а улыбался он обычно с ехидной насмешкой. Все знали, как он остёр на язык. Он мог подшутить даже над самим герцогом Готфридом.
— Досточтимые рыцари! — Шут поклонился до земли, раскинув в стороны руки. — Дозвольте ничтожному шуту позабавить вас нехитрой выдумкой, а то и правдивым рассказом.
— Изволь, — снисходительно разрешил Раньеро. — Если только твой рассказ будет не слишком длинным и мы не уснём со скуки.
— Это уж я вам обещаю, — усмехнулся шут и, звякнув бубенцами, пристроился на перевёрнутом бочонке, поближе к выходу из шатра. — Так вот что я хочу вам поведать. Как думаете вы, увенчанные победой рыцари, чем был занят сегодня апостол Пётр? Да, да, апостол Пётр, там у себя наверху возле ворот, ведущих в рай? Да будет вам известно, он сокрушался и негодовал, и даже не думал открыть ключом заветные врата рая. Ангелы в тревоге слетелись к нему, чтобы узнать, отчего апостол Пётр так печален и почему нахмурены его брови. “Я много лет сетовал, что святой город Иерусалим находится под властью неверных, — ответствовал апостол Пётр. — Но теперь я думаю, лучше бы всё оставалось, как прежде”.
Рыцари отставили недопитые кубки и все как один повернулись к шуту, который сидел на бочке и крутил на пальце свой колпак с бубенцами.
Рыцари поняли, что шут говорит всё это неспроста, но пока не могли догадаться, куда он, собственно, клонит.
Шут, словно не замечая всеобщего внимания, беззаботно продолжал:
— Апостол Пётр махнул рукой, и облака над Иерусалимом развеялись, как дым. “Я вижу горы трупов, улицы, залитые кровью, нагих несчастных пленников. — Слезы потекли по щекам апостола Петра. — Нет, не говорите мне, крестоносцы как были разбойниками и убийцами, так ими и остались…”
— Неужели, шут, апостол Пётр так гневается на нас? — с усмешкой спросил один из пирующих.
— Ах, не перебивайте меня! — жалобно попросил шут. — Бедному шуту так легко забыть, что он хотел сказать. Впрочем, благородные рыцари, у вас нашлись и защитники.
— Как будто мы нуждаемся в оправдании и защите! — презрительно бросил Раньеро.
— Ну что вы, что вы, благородные рыцари! Конечно нет! — Шут сделал испуганное лицо. — Но слушайте дальше. Один из ангелов решил хоть немного утешить убитого горем апостола. “Смотри, — указал ангел куда-то вниз. — Вон, видишь тот шатёр? Присмотрись получше. Возле одного из рыцарей стоит горящая свеча. Он зажёг эту свечу у святого Гроба Господня и теперь не сводит с неё глаз. Только взгляни, как он счастлив и горд”.