Он вышел из гардеробной, облаченный в плотно облегающий живописный костюм матадора, который он всегда носил как форму, для того чтобы его везде узнавали, где бы он ни появлялся.
Пока он приближался к ней, донья Алькира любовалась его кошачьей грацией. Миахадо напоминал ей черную пантеру: он был так же красив и так же опасен.
Она сидела на низком табурете и снизу вверх смотрела на него. Ее длинные волосы рассыпались по ярко-алому бархату накидки, взгляд темных глаз казался таинственным, пунцовые губы загадочно улыбались.
— Ты придешь сюда завтра ночью, — сказала она, и это прозвучало скорее как приказ, нежели как приглашение.
— Если только здесь не объявится этот англичанин, — с горечью ответил он.
— Даже если он и объявится, ты же не рассчитываешь застать его у меня в такой час! — улыбнулась донья Алькира.
Миахадо грубо схватил ее за плечи.
— Я убью тебя! — хрипло сказал он. — Тогда ни один мужчина больше не посмеет взглянуть на тебя, и ты останешься моей навеки.
Его руки обхватили ее белоснежную шею, на которой так гордо покоилась ее головка. Медленно, почти незаметно он стал сильнее сжимать пальцы. Донья Алькира даже не шевельнулась и лишь смотрела на него.
— А разве мертвая женщина сможет дать тебе то, что даю тебе я? — тихо спросила она. — Разве губы мертвой женщины будут так страстно жаждать твоих поцелуев? Разве мертвая женщина сможет так нежно обнимать тебя и сгорать от желания, как я в ожидании завтрашней ночи?
Их глаза встретились, и на мгновение показалось, что он не устоит перед страстным призывом, который явственно читался в ее взгляде. Его губы дрогнули, дыхание участилось, но он тут же с такой яростью отшвырнул ее от себя, что она упала бы на пол, если бы не ухватилась рукой за туалетный столик.
— Будь ты проклята! — воскликнул он. — Ты околдовала меня! Ты въелась в мою плоть и кровь, и я не в состоянии вырваться из твоих сетей! Ты унижаешь и оскорбляешь меня, и все же всякий раз я приползаю к тебе на коленях и молю о милости. Я твой слуга, твой раб. Я ненавижу тебя и в то же время сгораю от любви. Я не в состоянии думать ни о чем другом! В один прекрасный день я убью тебя, хотя бы для того, чтобы снова стать свободным!
Казалось, воздух все еще сотрясался от этой страстной тирады, когда Миахадо резко повернулся и направился к двери. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как донья Алькира уже оказалась рядом с ним. Она обхватила его обеими руками и крепко прижалась к нему всем телом.
— Мой возлюбленный, мой герой, мой повелитель! — Взмолилась она. — Не уходи от меня в таком гневе! Ты же знаешь, как я люблю тебя! Я твоя, разве я не доказывала тебе это тысячу раз?