Преодолевая его сопротивление, она все ниже склоняла к себе его голову, и наконец их губы слились в страстном поцелуе, и огонь желания вспыхнул в них с прежней силой.
Но когда Миахадо так крепко прижал ее к себе, что она едва могла вздохнуть, когда он до боли впился губами в ее губы, донья Алькира выскользнула из его объятий и отступила назад.
— Тебе пора уходить, — сказала она.
Видя, что он упрямо направляется к ней, пожирая ее страстным взором, донья Алькира протянула руку к золотому колокольчику, стоявшему на туалетном столике. Раздался тихий, мелодичный звон, и почти в ту же секунду дверь отворилась, и на пороге появилась пожилая горничная, держа в руках длинный темный плащ. Она молча накинула его на плечи Миахадо. Он перекинул одну полу плаща через плечо так, что она почти полностью скрывала его лицо.
— Проследи, чтобы его никто не видел, — приказала донья Алькира горничной, потом снова повернулась к Миахадо.
— Adios, — тихо проговорила она.
— Adios, — ответил он. —
Когда дверь за ним закрылась, донья Алькира несколько мгновений стояла, глядя на нее, и на губах у нее блуждала улыбка. Потом она снова подошла к туалетному столику и, взглянув на себя в зеркало, рассмеялась. Это был довольный смех женщины, сознающей собственную силу и уверенной, что она неотразима.
Донья Алькира все еще сидела перед зеркалом, когда дверь снова отворилась и в комнату вошла та же горничная.
— Все в порядке? — спросила донья Алькира.
Горничная кивнула.
— На улице не было ни души, госпожа.
Донья Алькира сладко потянулась.
— Еще довольно рано, и я совсем не чувствую усталости. Чем бы мне заняться, Хуана?
— Разве вы забыли, что дон Карлос пригласил вас сегодня на ужин, госпожа? — спросила горничная. — Насколько мне известно, он устраивает большой прием.
— Дон Карлос! Он мне надоел!
Донья Алькира скорчила недовольную гримаску, но потом, внезапно передумав, сказала:
— Но это все-таки лучше, чем провести весь вечер в полном одиночестве. Принеси мое новое платье из кораллового атласа, а к нему я надену изумрудное ожерелье. Предупреди Фриволо, что он будет сопровождать меня. Ты не забыла запереть его?
— Он просидел взаперти весь вечер, госпожа.
— Ты должна тщательно следить за этим, — наставительным тоном произнесла донья Алькира. — Он любит меня, я не сомневаюсь в этом, но у него злой язык, поэтому никогда нельзя быть уверенной, что он не поддастся искушению рассказать обо всем, что увидел или услышал.
— Фриволо даже не подозревает, что в то время, пока вы отдыхаете, вас кто-то навещает, госпожа.
— Я рада этому, — сказала донья Алькира.