— Я имею распоряжение сообщить вам, что, как только вы окажетесь дома, вы не должны будете никуда выходить. Улица для вас небезопасна, а я отвечаю за вашу безопасность.
— Ясно. Домашний арест.
— Я не юрист, Советник. Не знаю, как это называется.
Лейтенант на Тревайза не смотрел — взгляд его был устремлен вперед, на дорогу, но локоть довольно чувствительно упирался в бок Советника, и при всем желании Тревайз не смог бы даже пошевелиться, чтобы лейтенант этого не заметил.
Автомобиль затормозил у маленького коттеджа Тревайза на окраине Флекснера. Ждать его дома было некому — нынешняя его подруга, Флавелла, устала от напряженной, беспорядочной жизни, которую ему, профессиональному политику и члену Совета, приходилось вести, и не так давно перебралась к себе.
— Могу я выйти? — спросил Тревайз.
— Я выйду первым, Советник. Мы проводим вас в дом.
— Печетесь о моей целости и сохранности?
— Да, сэр, — невозмутимо отозвался лейтенант.
За дверью их ожидали еще двое охранников. Снаружи казалось, что в доме темно, но, оказывается, окна были зашторены и горел ночник.
В первое мгновение Тревайз собрался было выразить возмущение, но тут же взял себя в руки — чего уж теперь возмущаться. Если собратья-Советники не смогли защитить его в зале Заседаний, то уж дом его тем более перестал быть его крепостью.
— Сколько же вас тут? Полк? — попытался пошутить Тревайз.
— Нет, Советник, — послышался в ответ твердый, уверенный голос. — Кроме тех, кого вы видите, только один человек — я, и жду вас уже очень долго.
В дверях гостиной стояла Харло Бранно, Мэр Терминуса.
— Нам пора побеседовать, не правда ли?
Тревайз не мог сдержать изумления:
— И весь этот маскарад для того, чтобы…
— Спокойно, Советник! — сказала Бранно тихо, но властно. — А вы, все четверо, пошли вон! Вон! Тут все будет в порядке. Марш отсюда!
Четверо охранников отсалютовали, развернулись на сто восемьдесят градусов и удалились. Тревайз и Бранно остались наедине.