"Помнится, в то время, имея в виду необходимость обновления редакторских кадров, я в шутку вспомнил слова Ленина, который, как известно, говорил, что революционное восстание начинается с захвата почты и телеграфа. Увы, впоследствии моя шутка обернулась горькой правдой: я и не подозревал, что речь действительно шла о захвате средств массовой информации". Так вспоминает происходящие в те годы события Егор Лигачёв.
Вообще-то вся книга Лигачёва "Кто предал СССР" выглядит как сплошное самооправдание автора. Словосочетания "кто бы мог подумать", "я и не подозревал" и т. д. и т. п. второго лица в партии и государстве средины восьмидесятых годов, звучат как-то по-детски глупо и наивно. Ведь, с его же слов, "члены ЦК чувствовали, что перестройка сворачивает с первоначального пути, идет разрушение достигнутого многими поколениями, начинается процесс отступления от социализма, несущий страдания и лишения народу". Чувствовали и молчали? А если и не молчали, то не проявляли должной принципиальности. Кто же тогда должен был думать и знать, кто должен был понять, что дело идёт к разрушению социализма в стране, "реформаторами" типа Шеварднадзе, Яковлева и Горбачёва, и вовремя остановить их, если не те, кто были рядом с предателями и всё видели и "чувствовали"? Значит "чувствовали", а сами думали: "Пускай, мол, Миша ломает, — получится у него и его команды, мы им сядем на хвост пушистый и въедем на нём в капитализм, а нет так "загрызём", — пусть сами на себя и пеняют". Выходит тоже предали? Да и куда им было деваться? Ведь вся беда государства созданного Лениным, беда этого, ленинского социалистического строя, заключается в том, что он изначально является своим же могильщиком.
Исторически давно доказано, что система управления государством, где всё поставлено на личность, где личность является и альфой и омегой, и автором и критиком, и судьёй и подсудимым, долговечной быть не может. Уже империя Александра Македонского показала тому классический пример. Она ненадолго пережила своего создателя. Тоже произошло и с империями Чингисхана и Тамерлана, а в наши годы, — с империей Ленина-Сталина. Хоть в советской империи и был провозглашён лозунг "Вся власть советам!" однако, на самом деле, власть была личностной и изначально, не терпящей инакомыслия и советов. Так, сразу после Октябрьской революции, уже 27 октября, по личному распоряжению Ленина была ограничена свобода печати. Закрывались не только буржуазные издания, но были запрещены и некоторые социалистические газеты, в том числе и органы печати Плеханова и Горького. Это был первый шаг системы к могиле. Нетерпимость к инакомыслящим устранение политической конкуренции, через 70 лет бумерангом пали на голову тех, кто считал такое правление в государстве вполне безопасным для его руководства.