Пока зачитывают поздравления гордых пустынников, можно слушать невнимательно, машинально кивая, и наблюдать за придворными.
С моей стороны кроме телохранителя три фрейлины – они заняли свои места у трона и на первой верхней ступени, сев на подушки. А со стороны императора – его фавориты. У ног императора расположилась Ириэн, относящаяся вообще-то к моей свите, ну да ладно, для любимого родителя мне ничего не жалко. Рядом с ней примостились рыжеволосая красавица-танцовщица Лия и Аллегра, певица с удивительным голосом. Чуть поодаль – Корделия, прославленная целительница и знаток ядов. Кроме роскошных женщин в любимчики императора попали и кулачные бойцы – Герк и Янис. Что поделаешь, даже у великих мира сего есть маленькие слабости. Пристрастие императора – красивые и талантливые люди, которых он собирал вокруг себя с азартом коллекционера.
Чуть ниже без всяких подушек устроился, нетерпеливо подпрыгивая, Локки, шут покойной императрицы. Хотя Константин и ненавидел наглеца, но отдалять от двора после смерти жены не стал. Придворные шептались, что Локки, будучи шпионом и тайным советником императрицы, отказался сотрудничать с регентом. Император затаил обиду, а по мне, так невелика потеря: от Локки я никогда не слышала ничего путного. Да и не верилось, что в его подчинении шпионская сеть, «сумрачные тени», империи.
О боги Семиграда! Словно почувствовав, что я о нем думаю, Локки, криво ухмыляясь, с места сделал кульбит и оказался напротив меня. Надеюсь, он свернет когда-нибудь себе шею.
Шут сел на шпагат и, заглядывая в глаза, просюсюкал:
– Цветы дарят радость. И только те, которые приносят на нашу могилу, уже не радуют.
Локки постоянно говорил мне гадости, вот и в день рождения не сделал исключения. Он заметил, как на миг исчезло благодушное выражение с моего лица, захихикал и резвым козликом поскакал к фаворитам императора. Как мало нужно для счастья некоторым ущербным!
Впрочем, Локки не выглядит ущербным. У него не видно явных уродств, наоборот, под разноцветными тряпками и бело-синим гримом скрывается остроумный человек с телом гимнаста. Согласно моей теории, делать и говорить людям гадости его заставляет безобразная душа.
– Как я понимаю, шут намекает, что Лилиана замешана в попытке отравления. – Шепот Грэма застал врасплох. – Если не возражаешь, допрошу ее сразу после праздника.
– Не смей! В прошлый раз Локки в покушении обвинил Братство магов, но ты ведь не стал выдвигать против них улики? Тем более от букета пострадала и она сама.
– Возможно, выпила антидот? Или с ней работали втемную, не предупредив о яде? – предположил телохранитель. – Ладно, как хочешь. Тем более это твой последний день с фрейлинами. Твоей преемнице с ними контактировать не придется: девушек, как сообщил мне Тристан, удалят из дворца. Но не тревожься, они получат компенсацию.