Предрассветные серые сумерки. Тишина, нарушаемая лишь легким дыханием, плывущим в холодном воздухе небольшим облачком.
Стена пошла рябью, теряя сходство с каменной кладкой. Промерзшую землю всколыхнуло, как от удара. Ледяной ветер разворошил опавшую листву и поднял вверх красно-золотым вихрем.
Ключи тяжело проворачивались по часовой стрелке. Волна силы, отделяясь от накопителей, фиолетово расплескивалась по вратам и разливалась дальше по стене.
– Уже скоро, – облегченно прошептала хрупкая брюнетка с длинными распущенными волосами. – Ненавижу ритуал, он – самое неприятное из обязанностей хранителя. Особенно не люблю, когда Грань, осушив ключи, начинает тянуть силу из наших личных резервов.
Ее сосед справа, огненно-рыжий долговязый малый, едва заметно улыбнулся:
– А я ненавижу подходить к Грани с ключом, когда она еще голодна.
– Боишься, что засосет? – усмехнулась брюнетка. – Она может. Сколько беспечных магов растворилось в этой пиявке, ведают одни боги.
– Знаешь, Вейра, а я ведь всегда считал, что ты обожаешь ритуал изъятия силы, – задумчиво протянул рыжий чародей.
– С чего вдруг?
– Мне казалось, во время него ты упиваешься своим могуществом.
– Ох, Лавджой, какое могущество? – скривилась магесса. – Я уже ощущаю себя как новорожденный котенок, а ведь сила еще не до конца вытекла из меня.
Рыжеголовый кивнул в сторону высокой магессы с синими волосами:
– Посмотри на магистра водников – она практически без сознания, а ты зажимаешь лишнюю капельку силы. Жадина ты, Вейра.
– Вот и отдавай последнее сам. Я не Сиелла, для восстановления мне не хватит пары часов.
– Отцепись от девочки, Лавджой, – утомленно произнес второй сосед черноволосой магессы, который также находился на грани обморока. – Если руководствоваться разумом, то каждый должен сберечь толику магии на случай опасности.
Альберт, магистр ордена Земли, прикрыл красные от недосыпа глаза. Хоть и выглядел он как тридцатилетний, ему стукнуло сто сорок три года, и добровольно расставаться с силой ему было тяжело. Гораздо труднее, чем Сиелле Иллиан, самой молодой из магистров стихий. Тягуче, невыносимо медленно сила вытекала из каждой поры его кожи. Тоненькими ручейками она вливалась в общий широкий поток у самых врат. И дальше, проникая в ключи, растворялась в стене. Но ненасытная Грань требовала еще и еще, набухая магией.
Восточный край неба окрашивался в розово-желтые тона. Предрассветные сумерки оборванными лохмотьями стелились у самой земли.
– Достаточно. – Альберт первым отпустил руки соседей, размыкая цепь. – Пусть хоть что-то останется в магистерских накопителях.