Что и говорить, коридор и гостиная у нас обставлены хоть куда. Хорошо еще, что Леша хотя бы кухню отстоял от посягательств Томаса превратить ее в «место настоящей авангардной трапезной». А в гостиную мы все равно заходим редко, считая ее папиной комнатой.
Чуня в коридоре не скучал в одиночестве. Черные стены были завешаны другими ужасными картинами, изображающими всякую фигню типа «Ядерного мозгового взрыва» или «Атаки плутонианцев на плоть космического странника». Около самого Чуни вместо люстры на потолке качалась глупая металлическая конструкция с тремя лампочками по бокам.
А из-за зеркального потолка мне первое время было боязно — вдруг он на меня рухнет?
— Это оборотень Чуня, — сказала я, указывая на противоположный конец коридора. — Не пугайся его, пожалуйста. А то он оживет и съест тебя. Мне кровь неохота вытирать с пола.
— Спасибо, — почему-то сказал мой гость, разуваясь. — Ого! — вдруг воскликнул он, — это же работы художника Томаса Радова!
— Ты что, его знаешь? — искренне поразилась я.
Антон кивнул:
— Я ходил на его выставки. И мы у… я бы хотел его картину купить.
— Еще один с приветом, — покачала головой я. — Как эту гадость можно любить?
— Он классный авангардист. У вас так много его работ! — с восхищением осматривался Антон. — И коридор такой… необычный.
Вот и хорошо, что он отвлекся от суицидальных мыслей. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть смотрит. Но одногруппнику я ответила:
— Глаза бы мои их не видели, эти работы. Это папа повесил и снимать запрещает.
— Твой папа связан с миром искусства? — у парня даже тон другим стал.
— Ага, художник он.
— А как его зовут? — все больше воодушевлялся Антоша. — Может быть, я видел его работы?
— Так его Томасом и зовут, — ответила я. — Радовым.
— Это квартира Томаса? — искренне поразился гость. — Ничего себе… Хотя, можно было и сразу понять… У тебя ведь тоже фамилия Радова…
В это время тишину дома прорезал истошный вопль, и вслед за ним раздалось нехорошее матерное слово. Антон резко оглянулся на крик.
— Спокойно! — покровительственно сказала я. — Это мой брат играет на компьютере, наверное, опять сорок шестой уровень в своей стрелялке не прошел. А когда он не может пройти уровень, то злится. Он, знаешь ли, интернет-зависим. Сейчас на кухню сгоняет за едой, утешится и опять будет играть.
Подтверждая мои слова, ближайшая дверь в коридоре распахнулась, и оттуда на автомате вышел брат. Не видя нас, он зашагал на кухню.
— Сейчас мы у него и попросим одежду для тебя. Эй, алло! — крикнула я Эдгару.
Тот подпрыгнул и обернулся. Красноватые глаза с интересом уставились на нас.