— Арин, это кто? — требовательно спросила Алина.
— Это Кэт, Катя, — представил он нас. — А это Алина. Вы видели друг друга в воскресенье. На природе.
— А-а-а, — с непередаваемыми интонациями протянула брюнетка, разглядывая меня, как экспонат в музее восковых фигур — пристально и ничуть не стесняясь. Я неуютно почувствовала себя, но силой воли заставила не опускать взгляда в пол, а глядеть куда-то в лоб этой девушке.
Катя, напомнила я сама себе, ты не имеешь права плохо думать про эту Алину только потому, что она девушка Кея и предмет страданий Арина. Относись к ней предельно объективно.
Муа-ха-ха, если сможешь, конечно. Субъективность — двигатель ненависти. Объективность — кретинизма.
— Привет, Катя, — криво улыбнулась девушка в зеленом.
— Привет, Алина, — медленно кивнула ей я.
— Прости, не запоминаю всех лиц и имен с первого раза. Совершенно не помню тебя, — чуть растягивая гласные звуки, произнесла девушка.
А я тебя помню. Очень прекрасно помню.
Давай утопим ее?
— Я тебя тоже не помню, не переживай.
— Это с тобой, — по-хозяйски положила она ухоженную руку на плечо парню, — мой Арин уехал в тот день? А ты молодец. Кей, Арин — хороший выбор.
Парень, стоящий рядом, внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде не было ничего плохого или хорошего. Только, как показалось мне, совсем немного беспокойства.
— В смысле? — не поняла я.
— Оу, Катя, как же они поругались в тот день, мои мальчики, — с удовольствием произнесла девушка, поправляя сбившийся на бок пышный локон. — Кей так кричал, так нервничал. А я не люблю видеть его в гневе.
— Алина, не начинай, — произнес Арин.
Кажется, в присутствии этой дамы он все-таки тушевался. Странно… И что вообще они делают вдвоем здесь, если Алина — девушка Кея? Может быть, они тайно встречаются? Или эта Алина вертит длинноволосым как хочет, а он слушается ее?
— А что? — делано удивилась брюнетка. — Я просто рассказываю все как есть. Катюша, — ехидно произнесла она, прожигая меня насквозь большими блестящими темными глазами, — Кей ведь не псих — вернее, он умело это скрывает, и вывести его из себя сложно даже мне. Да, Арин? А Катюшка смогла это сделать влет, за самое короткое время. Он так психовал, — обратилась она ко мне, говоря это с каким-то садистским удовольствием, — что даже я, даже я, представляешь, не смогла его сразу успокоить. Пришлось применить кое-какие меры.
А мне-то что с того?
Давай покажем ей средний палец, что ли, а?.. Или сразу два?
— Алина… Может быть, мы пойдем? — вновь нерешительно спросил Арин, касаясь ее руки ладонью.
— Пойдем, я как раз очень тороплюсь. Пока, Катюша.