На стук вышел черный раб. Это был нубиец огромного роста со свирепой разбойничьей рожей, покрытой многочисленными шрамами. Он не узнал Фараона, лицо которого было прикрыто платком, а быть может, просто не знал, как тот выглядит.
Во всяком случае, он довольно бесцеремонно оглядел Сети с головы до ног, затем перевел взгляд на его обнаженный меч и развязно спросил:
- Что вам угодно?
Взбешенный Сети сделал выпад мечом вперед, для того чтобы убрать со своей дороги досадную помеху, но чернокожий гигант неожиданно легко ушел от удара и перехватив руку фараона вырвал из нее меч. Этим же самым клинком он успел проворно отбить меч Эхнасета, который оттеснив Сети в сторону, бросился на нубийца.
Пока Эхнасет в дверях яростно рубился с чернокожим монстром, Сети оглянулся назад и, махнув рукой стражникам, дал сигнал к атаке:
- Вперед, моя доблестная стража! Мне нужен лишь старшина парасхитов, причем живой и здоровый! С остальными можете не церемониться!
Над головой и ухом Эхнасета с пронзительным свистом пропели стрелы. Отскочив в сторону, он оглянулся. Стражники открыли по огромному чернокожему прицельный огонь из своих луков. Через мгновение тот был буквально нашпигован длинными оперенными стрелами и стал похож на огромного дикобраза. Еще какое-то время он стоял на ногах, обливаясь кровью, после чего шумно грянулся оземь, подняв столб красной пыли.
Подбежав к нему Сети, вырвал у него из руки свой меч и, обернувшись назад, крикнул:
- Стража, вперед!
После этого усадьба была предана мечу. Все ее обитатели были безжалостно вырезаны, невзирая на пол и возраст. Впереди всех, подобно ужасной песчаной буре, несся сам Сети Второй - Фараон Верхнего и Нижнего Египтов. Он был с головы до пят забрызган кровью, как самый простой воин. Лицо его было искажено гримасой ярости. Он уже давно сорвал с себя платок, который скрывал его лицо от окружающих. Рубя направо и налево он не щадил никого, ни детей, ни женщин, ни стариков. Тех, немногих оставшихся после него в живых, добивали неотступной тенью, следующие за ним, след в след стражники, возглавляемые Эхнасетом.
Когда, наконец, дикие крики и стоны убиваемых в усадьбе людей стихли, воцарилась зловещая тишина. Лишь ветер, внезапно налетевший из раскаленной пустыни, своим унылым воем, словно протестовал против того, что только что произошло в усадьбе. Старшину парасхитов обнаружить так и не удалось.
Повернувшись к Эхнасету, Сети спросил:
- Напомни мне начальник стражи, как зовут старшего во всем Египте парасхита?
- Мой повелитель, его зовут Некра!