Еще острее она ощутила это, внезапно заметив Джорджа Дорсета, который, сойдя по лестнице «Отель де Пари», направился к ней через площадь. Сначала она намеревалась поехать на пристань, чтобы вернуться на яхту, но теперь у нее сложилось внезапное впечатление, что прежде должно произойти еще что-то.
— Куда направляетесь? Прогуляемся, может?
Второй вопрос он задал, не дожидаясь ответа на первый, да и вообще, ему не хотелось никаких ответов, пока они не достигли нижних садов, где было сравнительно тихо и безлюдно.
Она сразу уловила в нем все признаки высочайшего нервного напряжения. Под запавшими глазами появились мешки, тонкая кожа побледнела до свинцовой белизны, растрепанные брови и длинные рыжеватые усы угрюмо обвисли. В общем, внешность его являла собой странную смесь неопрятности и ярости.
Он молча шел с нею рядом быстрым порывистым шагом, пока они не добрались до уединенных склонов на востоке от казино, затем, резко затормозив, он спросил:
— Вы видели Берту?
— Нет, когда я ушла с яхты, Берта еще не вставала.
В ответ он засмеялся, его смех напоминал дребезжание разбитого будильника.
— Еще не вставала? А она вообще ложилась? Вам известно, в котором часу она взошла на борт? В семь утра! — воскликнул он.
— В семь утра? Что же произошло? Несчастный случай на поезде?
Он засмеялся опять:
— Они опоздали на поезд — на все поезда… им пришлось вернуться.
— Да? — Лили колебалась, сразу ощутив, как мало даже эта необходимость значила против фатально потерянных часов.
— Ну, они не могли сразу найти экипаж — еще бы, в такое позднее время… — Он объяснял, словно оправдывая свою жену. — А когда наконец нашли — это была одноконка, запряженная к тому же хромой кобылой.
— Вот беда! Понимаю, — согласилась Лили с чрезмерной серьезностью, поскольку на самом деле нервно сознавала, что серьезность ей дается с трудом, потом прибавила: — Мне так жаль, но не следовало ли нам их дождаться?
— Дождаться экипажа, запряженного единственной лошадью? Едва ли он довез бы четверых, вы не находите?
Лили рассмеялась в ответ, ей казалось, юмор был единственным способом обойти щекотливую тему.
— Ну, это было бы трудновато, нам пришлось бы по очереди спешиваться и бежать за экипажем. Но зато мы смогли бы насладиться восходом солнца.
— Да, восход был сущее наслаждение, — согласился он.
— В самом деле? Значит, вы его видели?
— Я видел его, да. С палубы. Пока их дожидался.
— Естественно. Представляю, как вы беспокоились. Почему вы не позвали меня разделить с вами бессонную вахту?
Дорсет стоял и молча теребил усы тощей безвольной рукой.