Все это проносилось у него в уме по пути на станцию, когда он столкнулся с мисс Барт, и хотя после того, как они перекинулись парой слов, он еще не свернул с дороги, Селден осознавал, что намерения его начали изменяться. И перемена эта зависела от выражения ее глаз и желания понять, что оно означает. Он бросился на скамейку в саду и предался размышлениям. То, что она выглядела встревоженной, было вполне естественно: молодая женщина в интимной обстановке круиза, рядом с парой, находящейся на грани катастрофы, и помимо заботы о друзьях вряд ли может не быть обеспокоена странностью своего положения. Плохо же было то, что, интерпретируя состояние ума мисс Барт, приходилось допускать множество различных прочтений, и одно из них в растревоженных мыслях Селдена приняло уродливую форму, предложенную миссис Фишер. Если девушка так испугана, то за кого она боится — за друзей или за себя? И до какой степени страх катастрофы усиливался от ощущения, что она замешана в ней роковым образом? Поскольку виновной стороной выступала столь явно миссис Дорсет, эта гипотеза казалась на первый взгляд беспричинно недоброй, но Селден знал, что даже в самой односторонней супружеской ссоре, как правило, не обходится без контробвинений, причем тем более дерзких, чем более вопиющим был изначальный проступок. Миссис Фишер не колеблясь предположила, что мисс Барт может выйти за Дорсета, если «что-то случится», и хотя миссис Фишер славилась своей безрассудностью, она была достаточно проницательна в чтении иероглифов, откуда ее соображения и возникли. Дорсет явно интересовался девушкой, и этот интерес может быть использован его женой самым безжалостным образом в борьбе за восстановление репутации. Селден знал, что Берта будет драться до последнего патрона: опрометчивость ее поведения без всякой логики сочеталась с холодной решимостью избежать его последствий. Она могла быть так же беспринципна, борясь за себя, как и безрассудна, когда шла навстречу опасности, и все, что попадалось под руку в такие моменты, использовалось для защиты. Селден еще не мог предсказать, чем все это закончится, но недоумение увеличивало его беспокойство, и с этим ощущением он решил до отъезда еще раз поговорить с мисс Барт. Каковым бы ни было ее участие в конфликте — а он всегда честно пытался судить ее, не столько принимая во внимание ее окружение, сколько учитывая, что полностью свободна она быть не может, — Селден полагал, что лучше всего для Лили держаться подальше от возможной катастрофы, и, раз она обратилась за помощью к нему, именно он обязан ей так сказать.