Двуколка доставила подруг на квартиру Герти. Войдя в гостиную, Лили с приглушенным смехом упала в кресло: внезапно до нее дошел весь комизм ситуации, ведь оставленное тетей наследство с хорошей точностью покрывало ее долг Тренору. Необходимость срочно сбросить с себя этот долг снова решительно напомнила о себе после ее возвращения в Америку, и первое, что она сказала встревоженно склонившейся к ней Герти:
— Интересно, как скоро можно будет получить эти деньги?
Но мисс Фариш никак не могла отойти от темы наследства и дала волю своему негодованию:
— Ох, Лили, это так несправедливо! Это жестоко, и Грейс Степни должна понимать, что не имеет никаких прав на эти деньги.
— Любой, кто умел угодить тете Джулии, имеет право на эти деньги, — философски возразила мисс Барт.
— Но тетя была к тебе так расположена — и все так считали…
Герти вдруг осеклась с явным смущением, а мисс Барт посмотрела ей прямо в глаза:
— Герти, давай начистоту. Завещание составлено всего полтора месяца назад. Она слышала о моем разрыве с Дорсетами?
— Конечно, все слышали, что между вами произошла какая-то размолвка, какое-то недоразумение…
— И она слышала, что Берта вышвырнула меня с яхты?
— Лили!
— А знаешь, ведь именно так и было. Она сказала, что я пытаюсь женить на себе Джорджа Дорсета. Она сделала это, чтобы заставить его поверить, будто она ревновала. Не это ли она сказала Гвен Степни?
— Не знаю, я не слушаю всякие ужасы.
— А я должна их слышать, я должна знать, на каком я свете. — Она помолчала, а потом сказала насмешливо: — Ты заметила, как вели себя женщины? Они боялись меня отшить, пока думали, что я получу деньги, а потом отшатнулись от меня, как от зачумленной.
Герти молчала, и она продолжила:
— Я осталась посмотреть, что будет дальше. Все смотрели на Гвен Степни и Лулу Мельсон, я видела, как они наблюдают за тем, как поступит Гвен. Герти, я просто обязана знать, что обо мне говорят.
— Говорю тебе, я не слушала…
— Можно слышать и не слушая. — Она встала и решительно обняла Герти за плечи. — Герти, они собираются меня выкинуть?
— Твои друзья, Лили? Как ты можешь так думать?
— Кто кому друг в такие времена? Кто, кроме тебя, моя бедная доверчивая Герти? Один бог знает, в чем меня подозреваешь ты. — Она поцеловала Герти и зашептала капризно: — Ты никогда не изменишь свое отношение, но ты же и так потакаешь преступникам, Герти! Как насчет закоренелых, а? Потому что я совершенно неисправима, понимаешь?
Она выпрямилась во весь свой величественный рост, возвышаясь, как темный непокорный ангел над удрученной Герти, которая только и смогла пробормотать в ответ: