Она была меньше и тоньше Лили Барт, без устали принимая разные позы, словно кто-то ее скомкал и продел сквозь кольцо, как волнистые шторы на окне, которые она трогала руками. Бледное личико миссис Дорсет, казалось, ограничивалось парой черных глаз, ее призрачный пристальный взгляд удивительным образом контрастировал с самоуверенным тоном и жестами, так что, как заметил один из ее друзей, она походила на бесплотный дух, занимающий большую часть комнаты, в которой пребывает.
Заметив наконец, что место по соседству с мисс Барт к ее услугам, она завладела им, расположив сопутствующий ей багаж и заодно сообщив, что прибыла утром из Маунт-Киско и час околачивалась в Гаррисоне без возможности выкурить сигарету, ибо ее бесчувственный супруг пренебрег своим долгом и не наполнил ее портсигар, когда они расставались утром.
— У вас, наверное, тоже ни одной не осталось, Лили? — жалобно спросила она.
Мисс Барт поймала ошарашенный взгляд мистера Перси Грайса, чьи губы никогда не осквернялись табаком.
— Что за нелепый вопрос, Берта! — воскликнула Лили, покраснев при мысли о заначке, забытой у Лоуренса Селдена.
— Почему? Разве вы не курите? И когда же вы бросили курить? Что… вы никогда… а вы тоже, мистер Грайс? Ах, конечно, как глупо с моей стороны… понимаю.
И миссис Дорсет откинулась на подушки с улыбкой, которая заставила Лили пожалеть, что рядом с ней нашлось свободное место.
Бридж в Белломонте обычно затягивался за полночь, поэтому, когда Лили пошла наконец спать, она играла уже чересчур долго.
Не горя желанием уединиться в своей комнате, она остановилась на широкой лестничной площадке и наблюдала за тем, что происходило в зале внизу. Засидевшиеся игроки сгруппировались вокруг подноса с высокими бокалами и посеребренными графинами, только что поставленного слугой на низенький столик у камина.
Зал был обрамлен галереей, которую поддерживали колонны из желтоватого мрамора. Высокие охапки цветущих растений раскинулись по углам на фоне темного лиственного орнамента, украшавшего стены. На малиновом ковре привольно дремали у камина два-три спаниеля и шотландская борзая, а свет большой хрустальной люстры посреди потолка играл в прическах дам и при малейшем движении вспыхивал искрами в гранях драгоценных камней на их украшениях.
Бывали минуты, когда Лили с наслаждением созерцала подобные сцены: они радовали ее чувство прекрасного и питали ее надежды именно так провести остаток своей жизни. Но бывало и по-другому, когда Лили вспоминала о том, сколь ограниченны ее собственные возможности. Сейчас она переживала именно такой момент, контраст был особенно остер, и она беспокойно повернулась вслед миссис Дорсет, сверкающей украшениями, как змеиными чешуйками, которая потянула Перси Грайса в укромное место за колоннами.