Роуздейл, по мере того как она выслушивала его план, казалось, прочел в ее молчании не только постепенное согласие, но и опасно далеко идущее предвидение возможностей, им предложенных, ибо, поскольку она продолжала стоять перед ним, не говоря ни слова, он взорвался, быстро переведя разговор на себя:
— Видите, как все просто, не правда ли? Только… не стоит увлекаться слишком простыми идеями. Это не означает, что вам удастся начать с чистого листа. Теперь, как говорится, давайте называть вещи своими именами. Вы прекрасно знаете, что Берта и пальцем бы вас не тронула, не будь… э-э-э… скажем, некоторых вопросов, возникших ранее, — маленьких таких вопросиков. Полагаю, это неизбежно для красивой девушки, у которой прижимистая родня. Ну, впрочем, что случилось, то случилось, и Бертины инсинуации упали на уже взрыхленную почву. Видите, куда я клоню? Вы же не хотите, чтобы эти вопросики созрели снова. Одно дело — поставить Берту на место, но вам ведь хочется, чтобы она знала свой шесток? Вы можете довольно быстро ее напугать, но как держать ее на этом шестке? Надо показать ей, что вы обладаете такой же властью, как и она. Никакие письма на свете не могут сделать этого для вас в том положении, в котором вы находитесь сейчас, но, обретя мощный тыл, вы сделаете с ней, что пожелаете. Такова моя доля участия в бизнесе — вот что я вам предлагаю. Вы не сможете обделать это дельце без меня, и не надейтесь. Не пройдет и полгода, как вы вернетесь к старым бедам, если не хуже. Но вот он я, готовый завтра же избавить вас от них, только прикажите. Вы приказываете мне, мисс Лили? — прибавил он, внезапно придвинувшись совсем близко.
Эти слова и это движение, их сопровождавшее, сообща вывели мисс Барт из состояния гипнотической покорности, в котором она бесчувственно пребывала. К бредущему на ощупь разуму озарения приходят окольными путями, и сейчас оно пришло к ней через отвращение при мысли о том, что ее потенциальный сообщник предположил как нечто само собой разумеющееся, будто она ему не доверяет и, возможно, попытается обжулить при дележе добычи. Это проявление его сущности словно представило сделку в новом свете, и она поняла, что вся подлость той заключается в полном отсутствии риска.
Она отпрянула, воскликнув тоном, неожиданным и для нее самой:
— Вы ошибаетесь, ошибаетесь — и сильно — и в фактах, и в выводах!
Роуздейл на миг остолбенел, озадаченный тем, что она стремительно ринулась в направлении, совершенно отличном от того, куда, как он думал, она позволила себя вести.
— Черт возьми, что это значит? Я-то думал, мы понимаем друг друга! — воскликнул он.