Роуздейл даже присвистнул от удивления:
— Бросьте. Вы шутите, не так ли?
— Совершенно серьезно. Я должна зарабатывать себе на жизнь.
— Я понимаю, я думал, что вы с Нормой Хэтч.
— Вы слышали, что я была ее секретарем?
— Что-то в этом роде, полагаю.
Он наклонился, чтобы снова наполнить ей чашку.
Лили догадалась, что тема эта для него довольно щекотливая, и, взглянув на него, вдруг сказала:
— Я ушла от нее два месяца назад.
Роуздейл продолжал неуклюже вертеть в руках чайник, и она поняла — он наверняка слышал, что о ней говорят. Но о чем вообще Роуздейл не слышал?
— Но разве это была не тихая гавань? — поинтересовался он в попытке взять непринужденный тон.
— Слишком тихая, словно тихий омут.
Лили положила руку на стол, вглядываясь в Роуздейла пристально, как никогда. Импульс, с которым невозможно было совладать, потребовал исповедаться именно этому человеку, от любопытства которого она так яростно всегда защищалась.
— Вы же знаете миссис Хэтч, полагаю? Так вот, возможно, вы понимаете, как она чересчур облегчает жизнь окружающим.
Роуздейл выглядел слегка озадаченным, и Лили вспомнила, что иносказания не были его сильной стороной.
— Это место было вас недостойно, так или иначе, — согласился он, погружаясь в свет ее открытого взгляда и утопая в неведомых доселе глубинах интимности; он всегда кормился косыми взглядами, взглядами, которые вспорхнут и тут же спрячутся в укрытие, а сейчас увидел в глазах, устремленных к нему, задумчивую пристальность и был почти ослеплен.
— Я ушла, — продолжала Лили, — чтобы не давать повода говорить, будто я помогаю миссис Хэтч окрутить Фредди Ван Осбурга. Как будто он слишком хорош для нее! Хотя, поскольку говорят все равно, я думаю, что спокойно могла бы там оставаться…
— Ох, Фредди. — Роуздейл отмел тему как незначительную, что показывало, как он успел вырасти. — Фредди не в счет, но я знаю, что вы не были замешаны в этом. Не ваш стиль.
Лили слегка покраснела: она не могла скрыть от самой себя, что его слова ей приятны. Ей захотелось остаться, выпить еще чаю и продолжать говорить о себе с Роуздейлом. Но старая привычка соблюдать приличия напомнила ей, что пора закончить беседу, и Лили чуть приподнялась, отодвинув стул.
Роуздейл остановил ее протестующим жестом:
— Погодите, не уходите еще, ну, посидите спокойно, отдохните хоть чуточку, вы выглядите совершенно измотанной. И вы еще не рассказали… — Он прервался, сообразив, что зашел дальше, чем намеревался.
Она заметила борьбу и поняла ее, осознав также и природу очарования, пред которым он отступал, а он, не отрывая от нее взгляда, начал снова резко: