Комната, в которую они вошли, была маленькая, душная, с выходившим во двор решетчатым окном. К почерневшему потолку была подвешена лампа, распространявшая смрадный запах, а небольшой камин в углу скорее дымил, чем согревал. Два-три стула, стол, заваленный бумагами, и шкаф, в открытые двери которого можно было видеть царивший в нем хаос, составляли убранство всей комнаты.
Указав своему гостю на стул, Эрон сам уселся на другой и, взяв со стола короткую трубку, отложенную, вероятно, в сторону при появлении неожиданного гостя, несколько раз не спеша затянулся.
— Ну, в чем дело? — резко спросил он.
Тем временем де Батц бросил шляпу и плащ на ветхий плетеный стул и уселся ближе к огню, вытянув свои длинные ноги. Его спокойствие раздражало Эрона.
— Ну так в чем дело? — повторил он, ударив кулаком по столу. — Говорите же, что вам надо! На кой черт являетесь вы так поздно? Чтобы компрометировать меня и погубить нас обоих?
— Полегче, полегче, мой друг! — невозмутимо остановил его де Батц. — Не теряйте столько времени в пустых разговорах. Кажется, до сих пор вы не имели основания жаловаться на бесполезность моих визитов к вам?
— В будущем они могут оказаться для меня еще полезнее, — проворчал Эрон, — у меня теперь больше власти.
— Я знаю, — мягко сказал де Батц, — вы можете доносить на кого угодно, арестовать кого угодно и представлять революционному трибуналу по своему личному усмотрению кого угодно.
— Вы для того и пришли сюда ночью, чтобы рассказать мне все это? — фыркнул Эрон.
— Нет, не для этого! Я просто догадался, что теперь вы со своими проклятыми ищейками будете целые дни заняты отыскиванием добычи для гильотины и в распоряжении ваших друзей у вас окажется только ночь. Часа два тому назад я видел вас в театре, друг Эрон, и не думал, что вы уже собрались спать.
— Чего же вы хотите от меня?
— Скажем лучше — чего вы хотите от меня, гражданин Эрон, за то, чтобы вы и ваша свора оставили меня в покое?
Резко отодвинув стол, Эрон прошелся по узенькой комнате и встал перед своим гостем. Тот, в свою очередь, склонив голову набок, спокойно разглядывал остановившееся напротив него чудовище в образе человека. Высокого роста, худощавый, с длинными ногами, немного согнутыми в коленях, как у опоенной лошади, с узким лбом, на который в беспорядке спадали жидкие волосы, со впалыми щеками и большими глазами навыкате, в которых светилась холодная, беспощадная жестокость, Эрон производил отталкивающее впечатление.
— Уж не знаю, стоит ли мне возиться с вами, — медленно произнес он. — В эти два года вы изрядно надоели Комитету общественного спасения. Было бы даже очень приятно раз и навсегда раздавить вас, как навязчивую муху.