— Надо было просто убить его, и проблема была бы решена, — прошипел Лиам.
— Или, хотя бы, вызвать полицию.
— Если бы я так поступил, Рейн попала бы в лапы социальной опеки. Я не стал рисковать и не хотел, чтобы она очутилась в еще более худших условиях, чем до этого. К тому же, если бы я поддался своему яростному порыву, то сразу бы оказался за решеткой и не смог бы защитить ее.
Даже, несмотря на то, что ему были так ненавистны эти объяснения, Лиам не мог отрицать логики в его действиях.
— Что произошло потом?
— Мы с Биллом пришли к соглашению о том, что я не стану докладывать полиции о его зверствах в адрес Рейн, а он будет молчать о ее местонахождении и никогда не сунется в ее сторону.
— Должно быть, тебе это встало в копеечку. Сколько?
Хаммер крепче сжал руль.
— Две тысячи долларов в месяц.
Лиам был поражен выше всякой меры.
— Ты платил этому членососу все шесть месяцев, пока ей не исполнилось восемнадцать?
— Нет. Я платил ему более шести лет, — решительно ответил Хаммер.
— Погоди, дай мне одну гребаную минуту. Это почти сто пятьдесят тысяч долларов!
— Да, и я просто уверен, что все до последнего цента, он потратил на выпивку.
— Почему, черт возьми, ты до сих пор продолжаешь платить ему? Рейн уже давно совершеннолетняя.
— Потому, что я решил защищать ее, а это единственный способ, который хоть как-то гарантирует, что этот чертов ублюдок Билл, оставит ее в покое.
Мать вашу. Часть его гордилась тем, как серьезно его друг воспринял опасность и на какие жертвы он пошел ради девушки, которую в тот момент еще даже не любил. Ведь было невозможно не восхищаться самоотверженностью Хаммера в отношении защиты Рейн все эти годы. Это многое говорило о степени привязанности мужчины к ней.
— Понимаю, ты не можешь наблюдать за ней день и ночь. Но теперь у тебя есть я и моя помощь. Вместе мы сможем убедиться в том, что ее папаша больше никогда не приблизится к ней.
Не сказав ни слова, Хаммер лишь внимательно посмотрел на Лиама.
— Я никогда не хотел рисковать ею, но… возможно, ты прав.
— Так и есть.
Лиам ударил кулаком по пассажирской двери.
— Я даже ненавижу сам факт того, что этот ублюдок все еще дышит.
— Да, но ведь и Рейн, тоже. Так что деньги, которые я заплатил ему, стоили того.
— Она что-нибудь знает об этом?
Лиам подозревал, что ответ на этот вопрос ему уже не требовался.
— Ни единой гребаной детали, и будет лучше, если она вообще никогда не узнает об этом. Ты должен держать это в секрете. Если не ради меня, то хотя бы ради нее.
Лиаму не нравилось это, и он уже почти предвкушал момент, когда их тайна всплывет на поверхность и аукнется им неприятностями, но он понимал желание Хаммера. Ведь рассказав все ей, будет уязвлена гордость Рейн.