Пан Слезкин, добрый пан,
Добрый пан, добрый пан,
Музыкантам гроши дал.
Гроши дал, гроши дал...
- Ну, вы им дайте что-нибудь, пане, - шепнул Дризнер, хитро и просительно прищуривая глаз.
- Сколько же? - спросил угрюмо Слезкин.
- Пятьдесят... ну, тридцать копеек... Сколько уж сами захочете.
Подпрапорщик великодушно швырнул на стол три серебряные монеты по гривеннику.
Уже много было народу в обеих комнатах, но все прибывали новые гости. Почетных и богатых людей встречали тем же тушем, что и Слезкина. Между прочим, пришел шапочно знакомый Слезкину почтовый чиновник Миткевич, постоянный посетитель всех свадеб, "балков" и "складковых" вечеринок в окрестностях, отчаянный танцор и ухаживатель, светский молодой человек. Он был в рыжей барашковой папахе набекрень, в николаевской шинели с капюшоном и с собачьим воротником, с дымчатым пенсне на носу. Выслушав хвалебный туш, он вручил дирижеру рубль и тотчас же подошел к подпрапорщику.
- Как единственно здесь с вами интеллигентные люди, позвольте представиться: местный почтово-телеграфный чиновник Иван Максимович Миткевич. Слезкин великодушно подал ему руку.
- Мы уж вместе и сядем за ужином, - продолжал Миткевич.
- А-а! А разве будет и ужин?..
- Ох, и что вы говорите? - запаясничал чиновник. - И еще какой ужин. Фаршированная рыба, фиш по-жидовски, жареный гусь и со смальцем, О-ох, это что-нибудь ошобенного!..
Музыка начала играть танцы. В распределении их не было никакого порядка. Каждый, по желанию, подходил к музыкантам и заказывал что-нибудь, причем за легкий танец платил двадцать копеек, а за кадриль тридцать, и любезно приглашал танцевать своих приятелей. Иногда же несколько человек заказывали танец в складчину.
- Посмотрите, пане, - сказал Дризнер, - вот там в углу сидит невеста. Подойдите и скажите ей: "Мазельтоф".
- Как?
- Ма-зель-тоф. Вы только подите и скажите.
- Это зачем же?
- Да уж вы поверьте мне. Это самое приятное поздравление у нас, у евреев. Скажите только - мазельтоф. Увидите, как ей будет приятно.
Придерживая левой рукой шашку, подпрапорщик пробрался между танцующих к невесте. Она была очень мила в своем белом платье, розовая блондинка с золотистыми рыжеватыми волосами, со светлым пушком около ушей и на щеках, с тонкой краснинкой вдоль темных бровей.
- Мазельтоф, - басом сказал подпрапорщик, шаркая ногой.
- Мазельтоф, мазельтоф, - одобрительно, с улыбками и с дружелюбным изумлением зашептали вокруг.
Она встала, вся покраснела, расцвела улыбкой и, потупив счастливые глаза, ответила:
- Мазельтоф.
Через несколько минут она разыскала подпрапорщика в толпе и подошла к нему с подносом, на котором стояла серебряная чарка с виноградной водкой и блюдечко со сладкими печеньями.