Девушка снова потянулась к салфеткам, но отдернула руку. Доверчиво посмотрела на Ингу.
— Так вы советуете принять предложение из РГГУ?
«Терпение, только терпение» — еще раз сказала себе Инга. Ей часто приходилось иметь дело с такими вот перепуганными взрослыми детьми, задавленными собственными авторитарными родителями. Не самые безнадежные клиенты, конечно, но и не самые простые. Они приходят за советом и помощью, подсознательно ищут того, кто примет за них нужное решение — а их надо учить самостоятельности.
— Вита, я не астролог и не лайф-коуч. Планировать твою жизнь — не моя задача. Моя — сделать так, чтобы тебя не мучили кошмары. А их порождает внутренний конфликт: с одной стороны ты взрослый человек и хочешь жить своей жизнью, с другой — боишься огорчить маму.
— Разве это плохо — любить маму?
— Любить человека и жить по его указке — не одно и то же, — ответила Инга и закрыла блокнот.
* * *
Ярослав и Валентина тем временем сидели среди подушек и пуфиков, пили… ну, не чай, а итальянский красный сухарик, и беседовали о кинематографе.
Валентина очень приятно удивилась, обнаружив в лице Ярослава весьма продвинутого синефила. Сама она закончила факультет искусствоведения, и случай обсудить искусство с человеком, способным связать два слова, выпадал не так часто. А что человек водопроводчик — так и сама она тоже не профессор…
— Мне кажется, те, кто говорит, будто понимает фильмы Джармуша, просто заливают.
— Я понял. Да там и особо понимать нечего.
— Да ты заливаешь.
— Ладно. Спроси меня, что тебе непонятно.
— Вот «Сломанные цветы» о чем?
— Это про мужика, который продолбал свою молодость. А когда решил хоть что-то вернуть, увидел, что уже поздно.
Логично, подумала Валентина.
— А при чём тут розовый цвет?
— Да чисто по приколу.
Она вдруг увидела, что Ярик смотрит куда-то ей за спину, оглянулась… ничего.
— Извини, — сказал он. — Пойду долг природе отдам.
Валентина а пожала плечами: что за вопрос? Ярослав скрылся в ванной. Из-за двери донесся шум воды.
Валентине стало смешно. Человеку под сорок, а все стесняется, что мочится, как все нормальные люди.
* * *
Ярослав запер за собой дверь, включил воду, чтоб Валя не слышала разговор с матерью.
— Ну, что тебе теперь не так? Чем Валя оказалась нехороша?
— Да все в порядке с твоей Валей! — отмахнулась Ольга. — А вот на девочке печать смерти.
— На какой девочке?
— Тормоз ты от бульдозера. На Ингиной клиентке.
— Опять подслушиваешь?
— Тебе что важнее — моё облико морале, или жизнь человеческая?
Ярослав закрыл крышку унитаза и сел.
— Ну от меня-то ты чего хочешь?