Муж тети Асмы погиб почти на исходе войны в Австрии. («В Венском лесу», — стал подчеркивать потом Алпик. Кажется, про Венский лес он стал упоминать с того времени, как узнал о существовании такового.)
Так вот, Алпик по-прежнему пропадал у нас. Возможно, он так и не здоровался, встречаясь с дедушкой на улице, но тот помалкивал. Он, верно, уступил моей матери, которая считала нашу с Алпиком дружбу полезной для меня: Алпик замечательно решал задачи по математике и физике. О странном поведении Алпика вскоре в доме у нас забыли, а я вспомнил о нем много позже, когда Алпик поступил почти так же с Лазарем Борисовичем, учителем физики и математики.
Лазарь Борисович был тощий носатый человечек с величественной шевелюрой пречерных волос, с тонким и хриплым голосом. Глядя на него, всякий пожалел бы, сердобольно думая: «Каково ему, бедняге, с этакими архаровцами!» Но ему было легко с нами, а нам с ним. Он не стеснял ребят суровыми рамками послушания, на его уроках всегда кипел озорной шумок. Мы, как водится, почитывали книжки, обменивались записками, зубрили следующий урок. Но учитель умел отвлекать нас от ерунды рассказами из жизни, например, Нильса Бора или какого-нибудь другого знаменитого физика. Тонкий, хрипловатый голос, печально ликуя, вдруг возносился над шорохами класса:
— Э-эйлер при-и-идумал задачу, которую не смог решить даже сам, и-и-и только через двести лет найдено было решение!..
К Алпику учитель относился особенно, причем делал это так открыто, так явно, что и нас увлекал своей прямо-таки нежностью к нашему соученику. Он, знаете, демонстрировал, какой необычный физик и математик этот Алпик. С видом лукавым и воодушевленным учитель предлагал нам задачу и, вызывая одного за другим, нетерпеливо и без всякой надежды ждал, когда мы сдадимся. А затем вызывал Алпика, сверкал агатовыми глазами: смотрите, вот о н, которому под силу задача! Кажется, мы не знали тогда, что такое зависть. Это облегчало жизнь Алпику, но, думаю, и нам тоже.
На школьных олимпиадах Алпик всегда был первым. На городских состязаниях математиков он преуспевал так же легко. И ученик, и учитель томились от молниеносных побед. В Челябинске была специальная школа для математиков-вундеркиндов, и Лазарь Борисович стал возить Алпика туда. Алпик загадочно намекал, что вскоре, возможно, он уедет из городка совсем. Директор математической школы и взял бы Алпика в число вундеркиндов, но на какие доходы жил бы в чужом городе пятнадцатилетний мальчик? А пока он ездил с учителем в Челябинск почти каждую неделю.