Мы с Каримом устроились на полу. Наше время еще не пришло. Виктор сбросил с себя жилет, взял пистолет и нож. Попрыгал и спустя несколько минут ушел на улицу. Теперь нам остается только ждать. Пратт уселся перед окном. Положил на колени винтовку и приготовился к терпеливому ожиданию. Ничего не скажешь – веселое здесь житье… Что ни день, то новые загадки.
Ждали недолго. Где-то через полчаса – на втором этаже распахнулось окно. Дважды мигнул фонарик, и Эндрю, не отрываясь от прицела, процедил:
– Все нормально. Это Виктор.
Человеческий силуэт, едва заметный на фоне стены, скользнул вниз. Еще несколько минут – и Виктор перебрался через забор.
– Уходим, – процедил он, – через несколько минут начнется пожар. Дело сделано.
Когда мы вернулись, было уже за полночь. Идти в гостиницу нежелательно. Хоть консьерж и состоял на негласной службе у Виктора, но лишний раз светиться там не стоит. Поэтому мы собрались в служебном кабинете. Служба внутренней безопасности работает круглосуточно, и такими посиделками здесь никого не удивишь.
Виктор почти упал в свое кресло, вытащил из ящика стола бутылку коньяку и три стакана. Не спрашивая, разлил. Кивнул нам и залпом выпил свою порцию. Поморщился и достал из кармана платок. Долго вытирал руки, будто очищал с них прилипшую грязь. Я удивленно хмыкнул. Виктор не был белоручкой. И зеленым юнцом тоже. Чтобы с такой брезгливостью чистить руки после рядового убийства человека, надо узнать что-то очень неприятное. И очередной труп, оставленный за спиной, в эту категорию не попадает. Ладно, это его личное дело.
– «В тот день ты увидишь грешников, закованных в цепи. Их одеяние будет из смолы, а их лица будут покрыты огнем»[53], – неторопливо процитировал Карим, глядя на зарево над жилым сектором. Потом допил коньяк и повернулся к нам. – Слушайте, парни! Если я не ошибаюсь, кабаки здесь работают до самого утра? Пошли прогуляемся? Девочки и выпивка нам сейчас не помешают.
– Валите без меня, – не поднимая головы, отмахнулся Виктор. – Извините, мужики, но сейчас хочу побыть один.
– Как знаешь… – Мы пожали плечами и, взяв оружие, пошли к выходу. Когда уже подходили к двери, он нас окликнул:
– Парни… – он немного помолчал, а потом кивнул: – Спасибо.
21 год по летоисчислению Нового мира.
Перевал Арч-Корт
Сгущались сумерки, но от нагретых за день камней еще тянуло теплом. Пройдет совсем немного времени, и стемнеет. И только облака, обнявшие вершину Арч-Корта, будут долго розоветь в лучах солнца, укрывшегося за перевалом. В этих местах всегда рано темнеет. А ночи темные, словно на землю набросили плащ из тяжелого черного бархата, украшенного алмазными сполохами звезд.