Похоже, пока у меня носились в голове эти мысли, я не следил за выражением своего лица, и Аэриснитари без труда смогла прочитать мои эмоции. Она приблизилась ко мне и мягко спросила:
– Что-то произошло?
Из-за её спины показалась незнакомая высшая жрица со складным походным стульчиком в руках, быстро разложила его и, словно орин в нашем Доме, растворилась во Тьме. Древняя атар грациозно села рядом со мной. Вот это я понимаю – власть. Мне ещё учиться и учиться воспринимать окружающее как нечто само собой разумеющееся.
– Да нет. Просто, глядя на тебя, великую жрицу нашего Дома, стоящую на фоне разрушенного Ишакши, я внезапно осознал бренность и хрупкость существования чего бы то ни было.
Некоторое время мы молчали, глядя на далёкие, освещённые призрачным светом развалины. Где-то далеко поднимались редкие струйки дыма. И тишина, изредка прерываемая стоном мертвеца, коротким рыком хисны, скрипом отлично выделанной кожи да звяканьем оружия. Лагерь на удивление производил очень мало постороннего шума. Впрочем, сейчас же время сна и отдыха…
– Ты что-то хотела? – Я решился разорвать затянувшееся молчание.
Но древняя молчала, всё так же глядя на развалины. Наконец, когда я уже начал думать невесть что и сделал знак вампирше, послав ту за ещё одним плодом, она повела речь:
– Эти восемьдесят лет в рабстве были очень нелёгкими. Многое, что происходило тогда, я воспринимала как в тумане… И сейчас даже рада этому. Но кое-что помню довольно чётко.
Я напряг слух, стараясь не пропустить ни одного слова.
– Иллитиды сотрудничали не только с Шестым Храмом. Был кто-то ёще… Да… Его звали Хетрос. Он был не из нашего мира. Иллитиды его боялись и уважали. – Лицо Аэриснитари стало похоже на фарфоровую маску, а глаза не видели развалин. Похоже, она бродила в своих жутких воспоминаниях о последних десятилетиях. – Я его ни разу не видела из-за того, что он жутко ненавидел тёмных эльдаров, и атар в частности, и, когда видел случайно попавшегося ему на глаза раба из нашего народа, убивал без раздумий. Меня иллитиды ценили и, когда он являлся, прятали. – Неожиданно её голос дрогнул. – Ты не знаешь, да и не можешь знать… Пока я была в рабстве, у меня родилась дочь. Чистокровная атар.
В моей голове бешеными пчёлами заметались мысли. А что, если она мертва? Погибла в пожаре? Или где-то сейчас столкнётся в схватке со жрицами и умрёт? Но Аэриснитари почти спокойно добавила, её голос прозвучал неожиданно глухо:
– Её принесли в дар Хетросу, но он сказал лишь, что ему будет намного приятнее, если её сожрёт Эрруу у него на глазах. Я всё видела, но ничего не могла сделать… Да и не хотела… Но как же больно сейчас!..