— Наверное, тот, кто ее придумал, на что-то рассчитывал, — пожал плечами Захар. — Они же ничего в простоте не сделают — все с умыслом.
— Чудные дела творятся в нашей синагоге, — вздохнул Чарли. — Трудно вот так работать, не зная толком, кто стоит за твоей спиной. Ладно, главное, деньгами нас не обидят, а если есть деньги, то в этой стране решить можно вообще все.
Меня очень тревожило, каким образом к нему попали деньги от Павлова, и я просто об этом спросил.
— Не волнуйся, Сардж, — ответил Чарли. — Я в этих делах не новичок. Первые пара сотен — просто наличка. Если речь зайдет о больших деньгах — мы найдем способы легализовать эти суммы.
Рассел допил чай, поблагодарил нас за вкусные плюшки и сказал, что ему уже пора ехать. За окном опять собирался дождь; он боялся, что дорогу может размыть. Чарли оставил нам визитку, но пообещал звонить сам каждую неделю, чтобы держать в курсе дел. Еще он передал привет Сэму, с которым, оказывается, был знаком прежде. И вот здесь я испугался. Потому что в мозгу быстро выстроилась цепочка Рассел-Батт-Чайлдс-ФБР. Если бы в этот момент я не завязывал свои ботинки, стоя в соответствующей позе, он бы увидел мое выражение лица и наверняка потребовал бы объяснений.
Если для отошедшего от дел Батта просьба старого приятеля по партийным делам дать приют двум юным лоботрясам могла показаться совсем не странной, то в случае знакомства Рассела с Чайлдсом и посвящения того в цель нашего прибытия — у ФБР непременно должны были бы появиться вопросы.
— А вы, Чарли, с дядей Сэмом давно знакомы? — стоя вниз головой, изображая борьбу с неуступчивым узлом, спросил я.
— Я с Сэмом? Да пару лет. Нас познакомил, — я напрягся, — его младший брат. Точно, вот как Сэм переехал сюда из Нью-Йорка, так Джимми все хотел нас познакомить, а вышло только спустя еще год.
— Так вы не были с ним знакомы по его партийным делам? — уточнил я.
— Это когда он в банде Холла геройствовал? Не, — усмехнулся веселый Чарли, — я к ним никакого отношения не имею. Я из другого ведомства.
Я почувствовал себя Сизифом, которому больше не нужно толкать перед собой камень.
— А почему вы называете организацию Холла бандой?
Рассел рассмеялся:
— Вам знакомо слово рэкет?
— Конечно. Вымогательство.
— Тогда вы меня поймете. Гэс Холл занимается в отношении нашей с вами страны самым что ни на есть рэкетом — вымогает деньги под обещания активной работы, но максимум на что его пока хватало — имитировать раз в четыре года участие в президентских выборах. И повелось это еще со времен Эрла Браудера, провозгласившего, что учение Маркса не действует на американской земле. Вот так вот. Впрочем, наши начальники наверняка имеют от него какой-то иной прок. Например, я полагаю, несколько тысяч добровольных идейных сексотов и пропагандистов стоят тех небольших денег, что достаются верхушке. Может быть, и еще есть какие-то резоны. Но Сэм не знает, чем занимаюсь я. Я для него — просто хороший знакомый, если вы об этом.