— Зачем? — вскрикнул я. — Разве мы не на одной стороне?
— Это неважно, — ответил он. — В тебе столько тьмы, что убить тебя… на небесах только воспоют гимны.
— Я не хочу с тобой драться, — сказал я нетвердо.
— А придется, — произнес он хрустальным голосом.
Я отпрыгнул в сторону.
— Я не буду.
— Будешь, — пообещал он.
Я отступил на шаг, потом еще, его клинок похож на застывшее пламя, яркое, с твердыми протуберанцами по всей длине лезвия, делающими меч похожим на пилу.
— Что ты делаешь? — крикнул я.
— Что должен, — отрезал он и, молниеносно быстро оказавшись передо мной, взмахнул мечом.
Рефлексы заставили мои руки выдернуть меч. Лезвия ударились друг о друга с жутким лязгом, я отступил еще, но ангел тут же шагнул вперед, я парировал новый удар, на лице противника проступила торжествующая улыбка.
Не знаю как, но я все же отражал его удары, сам заставив себя двигаться с предельной скоростью, но хриплое дыхание, топот и сопение идет только с моей стороны, ангел двигается балетно красиво и абсолютно бесшумно, а на лице улыбка еще шире, я даже не думал, что ангелы могут улыбаться вот так злорадно и торжествующе.
Он ускорил вихрь движений, я чувствовал, что уже не успеваю, сделал отчаянную попытку напасть, прыгнул вперед и ударил наискось… он легко и с такой силой парировал мой удар, что у меня занемели руки по самые плечи.
Он тоже остановился, всмотрелся в мое лицо сверкающими, как звезды, глазами, в то время, как я жадно хватал широко раскрытым ртом воздух.
— Ты жалок и слаб, — проговорил он с невыразимым презрением. — И такое существо надеется остановить карающую десницу Господа?
Я не успел увидеть, как его левая рука метнулась вперед. В животе резануло острой болью, я страшно вскрикнул, а он отступил легко и свободно, как танцор, в кулаке зажата невесть откуда взявшаяся там рукоять длинного острого ножа. С лезвия стекает моя кровь, красная и горячая, которой так же страшно и одиноко, как и мне.
Колени мои подломились, словно одновременно с кишками перерезаны сухожилия. Я зажимал обеими ладонями кровоточащую рану, с ужасом понимая, что моя регенерация не срабатывает и на этот раз.
Он рассматривал меня сверху с выражением злобного наслаждения на лице.
Рухнув на колени, я спросил хрипло:
— За… что?
— Не нужно было вмешиваться, — произнес он раздельно. — Ты чересчур ничтожен… Ты тля.
Не удержавшись на коленях, я повалился на бок. Незнакомец вскинул меч в воздух, тот вспыхнул радостным огнем и, перекувыркнувшись дважды, красиво и ювелирно точно вошел острием в ножны.
Я смотрел на него остановившимися глазами. Язык во рту распух, острейшая боль терзает внутренности, попытался сказать хоть слово, и не мог, а незнакомец отступил на шаг, вскинул руки.