— Я должен продирать глаза ни свет ни заря и бежать ловить тебя, моя крошка, — прорычал он. — Мы рыскали полночи по этому треклятому лесу. Учти, Сэтча лучше не сердить: он точно полоумный, когда злится. Давай, пошли, штучка. А со стариком Моутом ты будь поласковее, и он будет добр к тебе.
Не успел он произнести эти слова, как огромное, лохматое существо выскочило из-за деревьев и остановилось на полпути между ним и Чериш. Прижав уши и оскалившись.
Браун выгнулся, приготовившись по приказу хозяина вцепиться в горло врагу.
— Что за черт! — Моут отскочил назад и попытался взвести курок.
— Не делай глупостей. — И хозяин пса медленно вышел из-за деревьев с ружьем наперевес.
Охотники оторопело выпучили глаза. Изумление смешалось на их лицах с ужасом.
— Проклятый Фрэнки! — только и смог выдавить Сэтч.
— Это не твое дело, — прошипел Моут.
— Это я буду решать сам, — спокойно ответил незнакомец.
— Она наша. Ее хозяин отдал нам девчонку.
— Врешь.
— Почем ты знаешь, что я вру? Она наша, это я тебе говорю.
Моут перевел глаза с хозяина на собаку, потом на своего напарника. Тот, видимо, уже решил не связываться: стоял, равнодушно поводя плечами.
— Пойдем, Моут, — сказал старший. — Девка больно чахлая, чтоб за нее столько давать.
— Но, Сэтч, мы же… купили ее! — запротестовал Моут.
— Мы заберем выкуп у поселенца.
— Я не собираюсь уступать ее!
— Ты упрям, как осел, и туп, как его задница! Когда ты будешь валяться здесь с прокушенным горлом, тебе уже не будет нужна ни девка, ни прочее…
Моут все еще колебался, уставившись на Чериш.
— Но я все же хотел приголубить её как следует, и…
— Заткнись, — прорычал Сэтч. — Хочешь, чтобы нас прихлопнули на месте?
— Мне плевать на твою болтовню. Девка — моя.
— Тогда иди и возьми ее, — негромко проговорил незнакомец, направляя ружье прямо на Моута.
Присмирев, глядя то на ружье, то на пса, Моут отступил.
— Я тебе этого не забуду, — угрожающе проворчал он, уходя вслед за Сэтчем с поляны. Постепенно шум в чаще и их высказывания в адрес «проклятого Фрэнки» стихли.
Чериш чуть не упала в обморок от радости.
— Спасибо, спасибо, — повторяла она дрожащим хрипловатым шепотом.
Огромный, лохматый пес подошел к ней и стал изучать печальным взглядом. Девушка обняла его руками за шею и спрятала лицо в мохнатой шкуре. Псу было трудно дышать, но он стоял спокойно. Чериш душили рыдания.
Чьи-то ласковые руки оторвали ее от пса, подняли, поставили на ноги и поддерживали сотрясающееся от рыданий хрупкое тело. Она прижалась к теплому, доброму человеческому существу. Незнакомец откинул спутанные волосы и рассмотрел ее милое заплаканное личико.