— А что, Леонтий, возьми‑ка ты сотни две да и направляйся в сторону Усть–Лабинской, может, разведаешь, что суздальцы замышляют.
— Можно и так, — согласился Леонтий.
Их окликнули. Размахивая руками, бежал Шмалько.
— Романовского с бумажкой перехватили! К Котляревскому в Усть–Лабу направлялся.
— Что?
— Романовского, говорю, поймали!
Все заторопились туда, где тревожно бурлило людское море. С появлением Дикуна и Малова казаки затихли, расступились.
— Ну? — Федор вплотную подошёл к Романовскому.
— Але я… — заикаясь, бормотал хорунжий.
— Сказывай, кто дал тебе бумажку? — Федор вертел густо исписанным листком. — Либо сам писал?
— Не я писал, — заторопился хорунжий. — Як бога кохам — не я! Велено мне было бумагу ту пану Котляревскому передать!
— Кто велел? — Дикун сжал кулаки.
Романовский отшатнулся.
— Пан Гулик повелел мне! Але я не хотел…
— Гулик?
Толпа загудела…
— Найти Гулика! — приказал Шмалько.
Человек десять казаков бросились на поиски старшины. Минут через двадцать один из вернувшихся доложил, что Гулик как в воду канул. Кто-то припомнил, что видел его верхом на коне в то время, как поймали Романовского. Гнаться было бесполезно. Дикун скрипнул зубами от ярости.
— А как с ним? — спросил Шмалько, указывая на дрожащего шляхтича.
— С ним? — Федор подумал. — Как собаке, камень на шею да в Кубань, чтоб другим неповадно было.
Романовского потащили к реке. Он кричал, вырывался. Дикун пошёл в противоположную сторону. Шмалько было направился за ним, но Леонтий остановил его.
— Не ходи, злей будет!
Крик хорунжего внезапно оборвался. Леонтий оглянулся. От кручи возвращались казаки. Романовского меж ними не было.
•
Леонтий Малов с отрядом черноморцев миновал Васюринскую. Шли осторожно, выставив вперёд и по бокам конные разъезды. Верст за двенадцать до Усть–Лабинской крепости к Малову на взмыленных конях подскакали казаки–дозорные.
— Солдаты на пути, — доложил один из них. — До сотни их там будет, — и крутнул на месте коня.
— Солдаты? Известил‑таки Гулик Котляревского, — разозлился Малов. — Говорил же я Федору, что старшины — как волки, сколько ни корми, все в лес смотрят…
Он подал команду остановиться. Всадники спрыгнули с сёдел. Кони потянулись к сочной траве.
— А ближе подойти к солдатам можно? — спросил Малов у дозорных.
Казаки переглянулись. Младший из них пожал плечами, весело глянул на Малова:
— А почему неможно? Коли брюха не жалеешь, атаман, я тебя куда хочешь проведу…
— Пошли! — решил Малов.
Некоторое время он шёл за казаком, пригибаясь к высокой траве. Жарко пекло солнце, пот застилал глаза. Иногда казак останавливался и осторожно, придерживая у лица кустик татарника, выглядывал из травы. Леонтий проделал то же самое. Впереди, совсем недалеко, тянулась цепь курганов. На вершине одного из них вдруг ослепительной искрой сверкнули штыки.