Котляревский со злорадством смотрел на бесновавшегося полковника.
«Что, выкусил! — думал он, испытывая сейчас странное благоволение к бунтовщикам. — Это тебе не безоружные мужики! Это — казаки–черноморцы».
Вновь загрохотала артиллерия. Ядра падали в казачьем лагере, визжала картечь.
Наконец полковник махнул рукой.
— Прекратить!
И к повстанцам опять поскакал поручик. В ожидании его возвращения Михайлов нетерпеливо выстукивал ножнами шашки по коляске. Поручик скоро вернулся с ответом.
— Просят дать подумать!
— Обождем! Как вы, не против? — повернул полковник к Котляревскому.
Тот пожал плечами.
Заложив руки за спину, Михайлов несколько раз прошёлся около коляски, нетерпеливо поглядывая на казачий лагерь. Наконец из лагеря вышло два казака с пикой, на конце которой болталась белая тряпка.
— Поручик, прикажите всем бунтовщикам выйти из‑за возов и построиться!
Не прошло и часа, как черноморцы выстроились близ берега Кубани. Они стояли хмурые и подавленные, окружённые со всех сторон солдатами и донцами. Прямо им в лица смотрели жер ла пушек.
Подкатила коляска. Полковник поднялся, оглядел ряды черноморцев.
— Продали нас! — донёсся до Михайлова голос из рядов.
— Наших послов, мабуть, тоже уже повязали!
По строю прокатилась волна возмущения.
— Прекратить разговоры! — резким фальцетом выкрикнул полковник.
К нему подбежали штабс–капитан и два прапорщика.
— Каждого десятого! — лицо Михайлова покрылось красными пятнами.
Капитан и прапорщик двинулись вдоль ряда.
— Первый… второй… третий… пятый… восьмой… десятый… Выходи!
Тот, на кого указывал капитан, выходил из строя. Наконец штабс–капитан и прапорщики закончили обход. Полковник отдал команду, и три роты оцепили две сотни казаков, выведенных из строя.
— Черноморцы! — Михайлов вытер потное лицо платком. — Эти двести бунтовщиков мы возьмём как заложников. Вам же немедленно разойтись по куреням. Прежние куренные атаманы с сегодняшнего дня вновь приступают к своим обязанностям. Вам надлежит их слушать, как отцов своих! Ваш наказной атаман генерал Котляревский поставлен над вами его императорским величеством государем Павлом Петровичем. Возмущенней беспорядки, вами учинённые, вызвали гнев его, государя нашего, и он велел наказать вас достойно! Ваши зачинщики тоже арестованы и будут осуждены! — полковник умолк.
— Сбрехали! Продали! — загудели черноморцы.
— Молчать! — гневно заорал Михайлов. — Увести их! — Он махнул перчаткой в сторону арестованных заложников.
Черноморцы задвигались, готовые броситься на выручку товарищей, но солдаты по команде вскинули ружья, а канониры подняли горящие фитили. И казаки поняли: все кончено, сопротивление бесполезно.