Все это время Карр слушал, ждал, играл, позволял готовить себя к новому кадру. В перерывах, когда техники меняли освещение, положение камеры, передвигали рефлекторы, Карр молчал. Ему было нечего сказать Джоку. Изредка он что-то говорил членам съемочной группы, или Дейзи, если она находилась рядом, или Мэннингу, который перед окончанием съемок стал работать еще активнее.
К десяти утра, когда солнце поднялось достаточно высоко, стало ясно, что этот день будет более жарким, чем предыдущие. Молчание угнетало Джока. Карр лишь поздоровался с ним. Он слушал, кивал, двигался, играл. Карр не реагировал на щедрые комплименты и похвалы режиссера.
Мэннинг, похоже, почувствовал это. Джок заметил, что фотограф постоянно снимает его и Карра крупным планом. Молчание Карра, преследование Мэннинга раздражали и сердили режиссера. Он стал несдержанным. Резко заметил своему ассистенту, что декорации меняют слишком медленно. Почему в последние дни темп работы упал? Не хотят ли техники затянуть работу еще на одну неделю?
Но ассистент, привыкший ко всяким настроениям режиссера, знал, что люди работают с хорошей скоростью. Соотношение между количеством отснятого материала и затраченным временем было более чем удовлетворительным. С большей скоростью снимались только телесериалы.
Когда Джоку сообщили, что ему звонят, он не поехал в лагерь. После второго звонка режиссер узнал, что его вызывает Мэри. Он прыгнул в «феррари» и помчался к радиотрейлеру, оставляя за собой шлейф пыли.
Приготовившись услышать о каком-то несчастье, даже о гибели драгоценного вчерашнего материала, он взял трубку из рук радиста и сердито произнес:
— Черт возьми, Мэри! Разве ты не знаешь, что я снимаю?
Мэри ответила тихо, обиженно:
— Я подумала, что ты не будешь сердиться, если я отвлеку тебя по такому поводу.
— Что случилось?
— Мне удалось увидеть вчерашний материал до отправки пленки на натуру.
— И что? — осторожно спросил Джок.
— Это — самый лучший дубль из всех, какие мне доводилось видеть.
В ее голосе не было ликования; искренняя оценка прозвучала сдержанно.
— Как тебе удалось снять его?
— Как удается сделать что-нибудь стоящее в кино? За это расплачиваешься потом и кровью. Слава Богу, что все усилия окупились. Спасибо, дорогая.
Неожиданно Мэри произнесла:
— Я по-прежнему люблю тебя.
Она положила трубку.
Джок впервые за много лет покраснел. Он передал трубку радисту, слышавшему весь их разговор.
Ликующий Джок поехал назад на натуру, чтобы продолжить работу. Он находился в состоянии ожидания. Перед перерывом на ленч он увидел приближающийся вертолет. Джок — человек, взявший из колоды козырного туза, — решил молчать до ленча. Остановив съемку, он небрежным тоном пригласил Карра, Дейзи и Мэннинга посмотреть проявленный материал.