Вы можете сделать для меня одну вещь. Сказать, что вы меня понимаете. Что, по-вашему, я принес пользу картине. И Престону Карру. Я прошу вас сделать то, что когда-то сделал Муни — сказать мне: «Да благословит вас Господь». Прес!
Замолчав, Джок не повернулся лицом к Карру. Он ждал какого-нибудь звука, сигнала. Ничего не услышал. Возможно, Карр сделал какой-нибудь жест. Джок повернулся, чтобы посмотреть на него. И увидел, что импульсы на экране пропали. Дверь открылась, и в комнату вбежала сиделка.
— Мониторы! Они перестали… они… — выпалил Джок.
Женщина взглянула на Карра и закричала в дверь:
— Доктор! Доктор!
Дейзи вбежала в палату раньше врача. Бросив один взгляд на Карра, она поняла, что уже слишком поздно. Она зарыдала. Если бы Джок не прижал девушку к себе, она бы рухнула на пол. Она спрятала свое лицо на его груди. Джок смотрел на Престона Карра. Услышал ли актер его слова? Все? Или хотя бы часть сказанного? Понял ли, простил ли его перед смертью?
Наконец появился доктор. И Мэннинг со своим вездесущим «Миноксом». Он сфотографировал все — смерть Престона Карра, отчаяние Дейзи Доннелл, лицо Джока Финли, утешающего девушку, которая потрясенно смотрела на безжизненное тело актера.
Прошли пять недель. Монтаж занял больше времени, чем хотелось Джоку. Звонки из Нью-Йорка, неистовые и частые, не помогали работе. Но там говорили о слиянии компаний. Концерн, изначально производивший кондиционеры и купивший впоследствии завод по производству инструментов и красок, а также фирму по прокату автомобилей и химический комбинат, теперь стремился приобрести кинокомпанию.
Президент пытался защититься от постоянного давления акционеров.
Переговоры шли уже довольно долго. Окончательная цена зависела от прибыли, которую обещал принести «Мустанг». Поэтому президент звонил почти ежедневно. Глава студии заглядывал в монтажную к Джоку по дороге из своего офиса в столовую, перед ленчем и после него.
Коммерческий потенциал «Мустанга» мог поднять курс акций кинокомпании с шестидесяти шести до семидесяти долларов. Поскольку весь пакет состоял из восьми миллионов акций, «Мустанг» становился драгоценной собственностью.
Но это обстоятельство не облегчало монтаж. Ничто не ускорит этого процесса, состоящего из бесконечной резки, склейки, просмотра. Все подчинено диктату «Мувиолы», ее маленького экрана шириной не больше двенадцати дюймов, на котором появляются надежды человека, его достижения и ошибки. Оплошности, которые не всегда можно исправить.
Порой Джок Финли видел вызов в процессе монтажа; эта работа доставляла радость, волновала. Требовались мастерство, изобретательность, фантазия, чтобы устранить погрешности материала, придать ему нужную форму.