— Я нахожусь здесь, джентльмены, — сказал Моссберг, — потому что мой клиент считает, что статья в «Лайфе» способна нанести вред его карьере, его имиджу. Материал обвиняет Джока Финли в совершении серьезного морального преступления. Он является клеветническим и опасным в профессиональном и личном аспектах. Поэтому в настоящий момент составляется иск с требованием ареста тиража. Он будет представлен в суд в течение двадцати четырех часов. Ответчиками станут «Лайф» и автор фотоочерка Рассел Мэннинг.
— Мы считаем, что это будет ужасной ошибкой! — предупредил президент.
— А мы — нет, — убежденно сказал Моссберг.
— И мы никоим образом не можем переубедить вашего клиента?
— Нет! — выпалил Джок.
— Нет, — более мирно повторил Моссберг. — Если вы не убедите «Лайф» изъять этот номер.
Записка дошла до Нейштадта. Невысокий темноволосый человек, который, казалось, состоял из двух половин — туловища и головы, впервые подался вперед. Он взял листок, прочитал текст и сложил бумажку вдвое. Сидевший рядом с ним Марти Уайт едва сдержал желание попросить, чтобы ему дали взглянуть на нее.
— Мы не можем убедить «Лайф» изъять номер, — сказал президент. — Никто не может это сделать.
Моссберг показал жестом, что его попытка избежать подачи иска оказалась безрезультатной.
— Плохо, — сказал президент. — Это погубит все наши планы! Все!
— Мне жаль, что это помешает заключению договора о слиянии, — не удержался Джок.
— А, это, — смутился президент. — Я имел в виду другое. Мы хотели предложить вам контракт на три картины. Две — с бюджетом в пять миллионов и одна — с бюджетом до десяти миллионов. Вы получили бы долю прибыли.
Джоку Финли стало ясно, какая серьезная подготовка предшествовала этому совещанию. Марти и президент продумали каждую его фразу. Ему предлагали взятку! Отступные! И Марти участвовал в этом!
— Вы делаете предложение? — невозмутимо спросил Моссберг. — Оно зависит от готовности моего клиента отказаться от иска?
Джок ждал ответа. Как можно еще назвать взятку, если не хочешь произносить это слово?
— Мы делаем предложение, — ответил президент. — Вез всяких условий. Мы так ценим талант этого молодого человека, что хотим работать с ним при любых обстоятельствах. Невзирая на любые иски, статьи и слухи. Если он считает их клеветническим, то мы — нет.
Сознавая, что президент накинул петлю на Джока Финли, Моссберг сказал:
— Мы обсудим это предложение.
— Хорошо! Хорошо! — произнес президент.
Он посмотрел на Нейштадта, который согнул записку еще раз. Выдержав паузу, Нейштадт заговорил.
— Мистер Моссберг… мистер Финли…