Моссберг попытался жестом остановить Джока, но режиссер продолжил:
— Поэтому перестаньте превращать это совещание в суд. Здесь не будет принято никакого решения. Я не собираюсь менять свою позицию!
Моссберг, крепко сжав плечо Джока, заставил его сесть и замолчать.
— Будет лучше для всех, — продолжил президент, — для нашего молодого режиссера, для картины, для компании, если мы постараемся избежать неприятностей. Люди уже говорят о том, что мы выпускаем на экраны блестящую картину. Статья в «Лайфе» великолепна. Зачем нам судебный процесс?
Чтобы показать вам мою беспристрастность и объективность в этом вопросе, я обращаюсь к мнению независимых юристов. Знаете, что они сказали? Тут нет никакой клеветы!
Не удовлетворившись этим, «Амко Индастриз», ввиду готовящегося слияния, проконсультировалась с их собственным юристом. И получила тот же ответ! Никакой клеветы нет! Не можем же мы все ошибаться, верно? — умоляющим тоном произнес президент.
Отстранив от себя руку Моссберга, пытавшегося удержать режиссера, Джок снова вскочил со стула.
— Что за игру вы затеяли? Вы пытаетесь заткнуть мне рот с помощью вашего адвоката, юриста из «Амко» и хитрого, ловкого, знаменитого негодяя, представляющего Ассоциацию кинопродюсеров. И почему? Потому что вы беспокоитесь об условиях слияния компаний! Да пошли вы к черту! Моя репутация для меня дороже всех ваших акций и контрактов!
Президент мягко, невозмутимо улыбнулся. Так улыбаются совсем юному, излишне чувствительному человеку.
— Чего вы добьетесь с помощью иска и суда? Я скажу вам. Люди, которые не читают «Лайф», узнают обо всем этом. Люди, которые прочитали статью и забыли ее, вспомнят о ней. Ваш иск привлечет внимание к этому материалу, сделает его известным. Если вы действительно считаете его клеветническим, не привлекайте к нему внимание. Похороните его! Процесс приведет к противоположному результату.
Повернувшись к Моссбергу, президент спросил:
— Вы считаете, что с помощью иска вы защитите репутацию и профессиональное будущее вашего клиента? Скажите искренне — вы надеетесь принести ему пользу, спровоцировав плохой резонанс в прессе?
Моссберг собрался ответить, но дверь бесшумно открылась. Один из молодых помощников Конджерса из отдела паблисити зашел в комнату, положил перед своим шефом листок бумаги текстом вниз и удалился.
Пока Моссберг отвечал президенту, Конджерс перевернул листок и поднес его к глазам, чтобы прочитать отпечатанное сообщение. Затем он передал листок президенту. В конце концов его прочитали все представители компании.