— Ты здесь живешь? — пробормотал я, показывая на особняк.
Девушка моргнула. Ее глаза так яростно сверлили меня, что лишь спустя часа два я осознал, что это самое ослепительное создание, которое я когда-либо видел или еще увижу. И точка.
— А кто ты такой, чтобы спрашивать?
— Полагаю, тот, кто пришел насчет часов, — выкрутился я. — Меня зовут Оскар. Оскар Драй. Я пришел, чтобы вернуть их, — не дожидаясь ответа, я достал часы из кармана и протянул их ей.
Девушка несколько секунд смотрела мне в глаза, потом взяла часы. Я заметил, что ее рука белая как у фарфоровой куклы, а на безымянном пальце блестит золотое кольцо.
— Они были уже сломаны, когда я их взял, — объяснил я.
— Они пятнадцать лет как сломаны, — пробормотала девушка, не взглянув на меня.
Когда она, наконец, подняла глаза, то смерила меня взглядом, как будто оценивала антикварную мебель или утварь. Что-то в ее выражении лица подсказывало, что она не причисляла меня к категории воров; скорее, я приравнивался к группе кретинов или неотесанных дураков. Мое сияющее лицо явно не могло улучшить ее мнение. Девушка подняла бровь, загадочно улыбнулась и протянула мне часы.
— Вернешь часы их хозяину, а не мне.
— Но…
— Часы не мои, — пояснила девушка. — Они принадлежат Герману.
При упоминании этого имени я подумал об огромном силуэте с белой шевелюрой, который несколько дней назад так напугал меня на галерее особняка.
— Герману?
— Моему отцу.
— А ты?…
— Его дочь.
— Я хотел спросить «Как тебя зовут?».
— Я прекрасно знаю, что ты хотел спросить, — ответила девушка.
Ничего больше не сказав, она снова уселась на велосипед и проехала через калитку на территорию сада. Она насмешливо взглянула на меня и скрылась в глубине сада. Я вздохнул и последовал за ней.
Меня приветствовал старый знакомый. Кот наблюдал за мной со своей обыкновенной презрительностью. Мне вдруг захотелось превратиться в добермана.
В сопровождении маленького хищника мы пересекли сад, пробравшись по зарослям до фонтана с ангелами. Девушка оставила там велосипед и взяла из корзины на руле сумку. Запахло свежим хлебом. Она достала из сумки бутылку молока и присела на корточки, наполняя стоявшую на земле пиалу. Животное степенно прошествовало к пиале с завтраком. Видимо, это был ежедневный ритуал.
— А я думал, твой кот питается только невинно убиенными воробьями, — сказал я.
— Он на них охотится, но не ест. Просто охраняет свою территорию, — объяснила она мне, как малому ребенку. — На самом деле, больше всего он любит молоко. Правда же, Кафка?
Кафкианский кот потерся о ее пальцы в знак согласия. Девушка ласково улыбнулась и погладила его по спине. Когда она протянула руку, под складками платья обозначились мышцы. Она подняла взгляд и увидела, как я за ней наблюдал. Я облизнул губы.