Алена непроизвольно сжала руки в кулаки. От холодного, равнодушного голоса блондина по коже растекался жидкий холод. Нет, он не посмеет! Пустые угрозы… А кто ему запретит?
— Ты же обещал не трогать меня! — напомнила она.
— Я передумал.
Может, и ей стоит передумать? Нельзя ждать, пока приедет Семен. Она хочет спасти его, а получается, заманивает в западню?..
Ей понадобятся силы. Положив под голову кулак, Алена свернулась на диване калачиком. От усталости тянуло спать. Опасность спать не давала.
Алена таращилась на Вадима. А он походил, потрогал стоящие возле стены холсты, присел у окна — чтобы видеть двор. Но там было темно и спокойно. Только собаки лаяли где-то вдалеке.
Он шевельнулся, и Алена вскочила.
— Не беспокойся: у тебя есть два часа.
— А потом ты опять передумаешь…
— Чтобы этого не произошло, веди себя правильно.
Он достал нож, положил его так, чтобы Алена видела.
Веди она себя с самого начала правильно, слушай Семена, думай головой, а не… то не попала бы в эту самую…
Алена скрипнула зубами. Страх, если и был, трансформировался в осторожность и желание выбраться отсюда живой.
Она начала перебирать все то, что видела и знала про маньяков. Слабое подспорье, но собирает мысли воедино, заставляет сосредоточиться. Хорошо бы что-то найти для самообороны. Алена медленно обводила взглядом горницу, но ничего не находила. Разве пепельница годится — каменная, тяжелая. Такой стукнешь по голове — сотрясение обеспечено. Но до нее еще дотянуться надо, спрятать. А этот гад словно и не устал. Не пьет, не ест, моргает и то редко.
Алена пошарила вокруг рукой. Что-то ткнулось в ладонь. Карандаш. Острый, подходящий… Жалко, не маникюрные ножницы — лучшее женское оружие! Нужно было догадаться захватить сумочку из машины.
Вадим на долю секунды отвернулся к окну, и карандаш перекочевал поближе.
— Хочешь узнать, почему я все это делаю? — услышала Алена.
— Давай.
Лучше пусть говорит, чтобы она не сделала очередную глупость и не заснула в тишине.
* * *
Почему ему хочется рассказать о себе ментовской сучке? Вадим смотрел на нее и пытался ощутить злость, что обычно возникала к женщине, когда они становились близки. Но злости не было. Возможно, как раз потому, что близости не случилось. Он не трогал ее тело, не чувствовал запаха кожи, не возбуждался и не разочаровывался, не получив желаемого. В этом его ошибка…
Но получить Алену будет непросто. Она знает, кто он, и легко не сдастся. А силой не хочется, силой — не то. У нее красивое тело, бархатная кожа, по которой нож будет скользить плавно, нежно…
Засвербело внизу живота, вспотели руки. Алена приподнялась, ожидая, что он нападет. Нет, не сейчас.