Перед квартирой Семена она потопталась, потом все же нажала кнопку звонка.
Она слышала и раздающуюся в квартире трель, и громкий стук своего сердца. Вот только ей никто не открыл. Стало быть, сосед еще на работе. Может быть, это знак судьбы, чтобы она не вмешивала в дело чужого человека?
Алена нехотя возвращалась к себе. На полпути ее остановил звук подъехавшего лифта. Может быть, Семен…
Она встрепенулась, расстегнула верхнюю пуговицу кофточки, открыла рот… И так и замерла. Он вывалился из лифта, расстегивая на ходу рубашку. А на его шее повисла какая-то шалава, толстая, очкастая, с «мокрой» укладкой.
Продолжая целоваться, они врезались в Алену и только тогда оторвались друг от друга.
— Хм… Извините, — улыбнулся Семен без всякого смущения. — А мы вот тут…
Висящая на его шее баба отшатнулась, поправила очки на носу и опустила задравшийся подол платья.
— Вижу, — насупилась Алена.
— Что? — переспросил Семен.
— Ничего! — отрезала она. — Идите себе дальше. Или вы собираетесь прямо тут?.. Не буду мешать.
Алена вернулась к себе и хлопнула дверью. Потом пнула ее для убедительности.
— Дура! — стукнула она себе по лбу ладонью. — Куда… куда ты пошла? К кому?! Он же… мент, мусор, легавый! Ему до твоих бед, впрочем, как и до бед остальных, как до луны.
Когда приехала Мимочка, Алена продолжала шипеть и плеваться на Семена.
— Боже, на тебе лица нет! — испугалась Мимочка. — Они тебя нашли?
— Кто?
— Рэкетиры! — Мимочка прижала сумочку к груди.
Алена отмахнулась.
— Нет. Проходи. Кофе будешь?
Кофе Мимочка хотела. Еще больше ей не терпелось выяснить, что происходит с Аленой. Они перебрались на кухню. Ели шоколадные конфеты, пили ароматный кофе из крохотных чашечек, которые Борис привез для Алены из Англии, и молчали.
— Ну? — не выдержала Мимочка. — Тебе плохо?
— Мне хорошо! — покачала головой Алена. — Просто я оказалась дурой! Уже в который раз. Представляешь?
— Что-то пока не очень… Это ты про бандитов или…
— Не хочу сейчас говорить о плохом! Ты, кстати, обещала помочь с вещами. Я никак не разберусь — срочно нужна помощь. Пошли, покажу тебе квартиру…
Следующие несколько часов они расставляли мебель, развешивали в шкафах вещи, ставили книги на полки, звенели посудой, что-то роняли, ломали, чем-то гремели.
— Черт! — выругалась Алена, уронив фужер на тонкой ножке. — Где я теперь такой найду? Один грохнул Куроедов, второй — его мамочка. И я туда же… Это были мои любимые фужеры!
Она собрала крупные осколки, приложила друг к другу. Жаль, что разбитого не склеишь! Остатки фужера полетели в мусор.
Алена устало опустилась на краешек стула. Кружилась голова и двоилось в глазах — видимо, наконец-то подействовало успокоительное. Поздно, теперь успокаиваться не хотелось.