— Вы конфликтовали с женой?
Роман Соснин, высокий тип в дорогом костюме, к которому так и просился галстук-бабочка, сидел на краешке стула. На следователя он смотрел исподлобья, отвечал, едва разжимая зубы.
— Ну и что? А вы с женой не ссоритесь?
— Хм… Это к делу не относится. Где вы работаете?
— Менеджером по продажам в фирме электроники.
Соснин назвал адрес фирмы. Семен ее знал, покупал как-то там электрический чайник, который работал около двух месяцев. Потом пришлось его выкинуть и купить новый.
— Хорошо зарабатываете?
— Да какая разница? — вспыхнул Соснин.
Семену надоело наблюдать за фарсом под названием допрос. Он обошел вокруг Соснина, намеренно задевая по плечу.
— Раз вас спрашивают, значит, отвечайте!
— А если я не хочу?
— Тогда мы можем задержать вас до выяснения обстоятельств вашей последней ссоры с женой. Вдруг это мотив? Когда вы ссорились и где?
Соснин спрятал глаза.
— Не помню…
— А я напомню! — Семен сел на краешек стола, наклонился к Соснину. — Вас видели ссорящимися на остановке автобуса недалеко от места, где ее убили. Понимаете? Это гвоздь в крышку гроба.
— Чьего гроба? — помертвел Соснин.
— Вашего, — безапелляционно заявил Семен.
Роман затряс головой, рванул воротничок рубашки и выкрикнул:
— Я ее не убивал!
— Так вы ссорились или нет? — добивался ответа Семен.
— Отвечайте, Соснин! — прикрикнул и Потемкин.
Вдвоем они прижали свидетеля к стене, заставили нервно выдать:
— Да, мы поссорились в тот день! Но больше ничего не было. Я уехал домой, Вероника осталась.
Семен переглянулся с Потемкиным. Вообще-то на хладнокровного убийцу, тем более маньяка, Соснин никак не походил. Слишком жалко он выглядел и глупо себя вел.
— Расскажите, как все происходило, — предложил Потемкин, вытирая пот с красной шеи: в кабинете было жарко. — Только в подробностях.
— Да-да, я сейчас вспомню, — заторопился Соснин.
Семен встал у стены, так, чтобы Соснин видел его постоянно, — раздражающий фактор, так сказать.
— Значит, я следил за ней в тот вечер…
— Почему? — перебил Семен.
— Ну это… Понимаете, я мужик. Я могу бросить женщину, уйти к другой, но когда мне передали, что видели Веронику в компании с каким-то типом… Мне стало обидно.
— Обидно? Что она не бегает, не просит вернуться?
— Что-то ироде того, — кивнул Роман.
В тот вечер он возвращался из компании, где хорошо приложился к вину и пиву. Веронику увидел на улице и вспомнил о ее новом ухажере. Захотел проверить.
— Она меня не заметила. Я шел за ней до метро, спустился, сел в соседний вагон. Она торопилась… К нему, наверное, бежала. Вся такая расфуфыренная, в розовом… Противно аж стало. Как липкий леденец!