— Мент? Ну и что? Это даже возбуждает.
— Ты только что развелась. Мало Куроедова, нашла еще хуже — опера! Что в нем хорошего? Что между вами может быть общего? — недоумевала Мимочка.
— Постель.
У Мимочки пропал дар речи.
— Вы уже да или еще нет?
— Мысленно — да и не раз! — Алена плескалась в пушистой пене. — Меня тянет к нему, особенно когда он бывает грубым. Хорошим девочкам нравятся плохие мальчики — закон природы.
— Подружка моя, ты мазохистка!
— Еще какая!
Перед глазами лопались разноцветные пузырьки пены. Алена сдувала их с плеч и груди, представляя, как то же самое сделал бы Семен.
— Эй, Алена, заснула, что ли?
— Замечталась.
Зажав телефон плечом, она вылезла из ванны, обернулась большим полотенцем и пошлепала босая в спальню. На полу остались мокрые следы, и это показалось забавным. Сегодня ее что-то слишком тянет на веселье.
— Знаешь, подруга, — Алена открыла бар, достала бутылку мартини и плеснула в бокал, — хотелось провести эту ночь с красивым, сильным мужиком. Вдруг у меня больше таких ночей не будет…
Мимочка всполошилась и, видимо, разбудила сына. Алена услышала ее торопливый голос:
— Подожди, сейчас приду. Могу я поговорить с подругой? Алена…
— Да здесь я, здесь.
— Откуда такие мрачные мысли? Все будет хорошо, вот увидишь!
Ага, в полиции ей сказали то же самое. Только почему-то тянет пойти и написать завещание, которого, кстати, у нее нет. Кому все оставить? Она мысленно перебрала всех друзей, знакомых, вспомнила и бывшего мужа. Жорик будет счастлив, если она оставит ему ауди…
— Мимочка, хочешь, я оформлю на тебя завещание? У Бориса и так все есть, а тебе пригодится.
— Алена… ты это брось, брось немедленно! Или я завтра тебя никуда не отпущу. Нет, я с тобой пойду! — активизировалась Мимочка, отгоняя от телефона домашних. — Если надо, я могу пойти вместо тебя.
Алена рассмеялась.
— Да угомонись ты, меня будут охранять. Там работают классные ребята.
И снова перед глазами возник Семен. Жаль, что у них ничего не получилось.
— Ты меня так напугала, что я теперь не усну!
— А я вот усну. Одна. А могла бы и не одна… Но когда мы приехали и открыли его квартиру, там была его бывшая… Полуголая. Если бы ты видела ее — настоящая корова! А Семен жил с ней, спал, ел, о чем-то говорил. О чем? Я сразу поняла: она круглая дура!
Мимочка выслушивала жалобы молча, за что Алена была благодарна. Не нужно ей сейчас ни жалости, ни упреков и увещеваний.
— Надеюсь, ты не подралась с ней?
— Я благоразумно ушла домой. У меня еще осталась гордость…
Плохо, что с гордостью не поболтаешь, не ляжешь в постель. Она не согреет, не спасет от одиночества. Даже не чокнется с тобой стаканчиком-другим.