Богемный художник Гриша Кудинов был из тех заноз, что всегда впиваются в палец. Алена уже плохо помнила, кто их познакомил на вечеринке, где она страшно напилась из-за ссоры с Жориком. Тут и подвернулся Гриша, высокий блондин с выцветшими глазами, в которых в любую минуту можно было увидеть две вещи: страсть и похоть ко всему, что двигалось в пределах досягаемости. Алена еще двигалась на своих двоих, и Гриша ее подобрал. Отвез домой, напросился на кофе с коньяком, полез в постель, но получил отказ. А вот позировать обнаженной уговорил.
На следующее утро видеть собственное изображение в стиле ню было тошно до отвращения. Алена потребовала, чтобы портрет уничтожили в ее присутствии, тут же, немедленно! Но Гриша отказался, сославшись на то, что это «высокое искусство».
— Я тебе не твои дешевенькие модели! — злилась Алена, вырывая из его рук кусок картона.
— Дорогая моя… Это в прямом смысле слова! — отбивался Гриша, перехватывая рисунок обратно. — Ну хочешь, я тебе заплачу?
— Ты мне? — возмутилась она.
— А что такого?
Алена достала кредитку.
— Лучше я тебе, и разбежались по сторонам. Ты меня не знаешь, не видел и никогда не рисовал.
— Но почему? — Гриша был страшно обижен отношением к его работе. — Ты здесь прекрасна! Какие формы… Какое тело…
— Я здесь пьяная и голая!
— Голая — да, но пьяная…
Они долго спорили, но в конце концов Алена отвоевала картон и порвала на мелкие кусочки. Гриша тогда еще странно ухмыльнулся. Только потом она узнала, что он обладает феноменальной памятью и уж если что-то однажды рисовал, то никогда не забудет. Дело могло закончиться появлением в Москве десятка ее голых портретов. Появился еще один — Кудинов пообещал, что больше подобных экспериментов не будет.
— Аленушка, ты единственная в своем роде! Вот и он пусть остается единственным… Как и я, кто видел тебя такой прекрасной!
Этот портрет теперь висел в спальне Алены.
Пару лет назад Гриша вдруг исчез. Алена слышала, что он уехал покорять галереи Парижа и Рима. А теперь, получается, вернулся в родные пенаты.
— Ты давно в Москве?
— С прошлой недели.
— Из Парижу? — поинтересовалась она.
— Почему из Парижу? Из деревни Кузякино.
Алена почесала висок. Из какого еще Кузякина?
— Кузякино? А что ты там делал?
— Отдыхал от творческого кризиса, набирался впечатлений, рисовал коров, поля… Знаешь, какие там поля?!
— Поля? Нет, я урбанист. И тебя как-то не представляю рисующим коров, — призналась она. — Понравилось?
— Приезжай — увидишь.
Понятно! Гриша взялся за старое. Сначала приезжай, потом кофе с коньяком плюс шампанское с клубникой, постель, портрет в стиле ню!