— Скажите, Полина, как вы относитесь к Валерию?
— А как я должна к нему относиться? — растерялась Полина. — Он хозяин компании, в которой я прохожу испытательный срок…
— Бросьте! — резко оборвал ее Власов.
Полина послушно замолчала.
Илья мучительно вздохнул и нервно взъерошил волосы пятерней.
— Черт! Идиотская ситуация! — он помотал головой и прикрыл глаза. — Но у меня нет выбора… Полина, вы имеете какие-нибудь виды на Валерия?
— Что такое? — Полина одновременно и удивилась, и испугалась. — Ничего себе вопросик! Вам-то что за дело?!
— Мне есть дело. Я его брат.
Дело принимало занятный оборот. Полина присела на соседний табурет и обратилась в слух.
— У нас разные отцы. Мы непохожи, и нам легко не разглашать родство, — пояснил Власов. — Этого требуют некоторые обстоятельства. Так проще.
— Да и ради Бога! — пожала плечами Полина. — Братья так братья. Все равно, Илья, это не дает вам право задавать возмутительные вопросы…
— Давайте так, — снова перебил ее Власов. — Я скажу то, что считаю нужным сказать. А потом возмущайтесь, сколько захотите. Я даже готов стать вашим вечным врагом. Все, о чем я прошу: выслушайте меня.
— Да я слушаю, слушаю, — нетерпеливо проговорила Полина. Ей хотелось, наконец, понять, что Власову от нее нужно.
— Дело в том, Полина, — Власов опять устремил на нее пронзительный холодный взгляд. — Дело в том, что Валера умирает. Он тяжело и неизлечимо болен. Болезнь прогрессирует. Ничего не помогло, ни несколько операций, ни лечение за границей, — Илья отвел взгляд, отвернулся, оперся локтем о стол и опять взъерошил коротко стриженые кудри. — Он, конечно, не сдается. Но он живет, понимая, что сердце может в любую минуту остановиться. Только я знаю, чего это ему стоит.
— Боже мой, я сожалею…
— «Сожалею!» — Илья болезненно сморщился. — Это всего лишь слова. Пустые слова…
— Господи, Илья! — взмолилась Полина. — Что вы от меня хотите?
— Сущие пустяки. Одно из двух… Уйдите из его жизни. Или позвольте ему все.
Полина отчаянно взмахнула рукой:
— Вы понимаете, что говорите?
— Отлично понимаю, — спокойно сказал Власов. — И не думайте, что мне очень просто говорить с вами об этом. Я представляю себе последствия. Вы от меня теперь шарахаться будете. Брат, если, не дай Бог, узнает, о чем я вас просил, мне голову оторвет. Но мне сейчас все равно. Поймите меня правильно. Валерка — единственный родной мне человек. Боюсь, что отпущено ему немного. И я хочу, чтобы он прожил то время, что ему осталось, по возможности счастливо и спокойно…
Полина не выдержала:
— Вы думаете, что в моих силах его осчастливить?