— Это важно, — подтвердил Валерий. — Но это никак не касается меня и тебя. Илья погорячился. Но спасибо, что сказала.
Она выслушала его слова с заметным облегчением.
— А почему вообще тебя интересует Гарон? Что между вами происходит?
— Это очень длинный рассказ, — усмехнулся Валерий.
— Ты, кажется, сказал, что у нас впереди долгий осенний вечер, — ее мягкий взгляд стал просто целебным бальзамом.
Валерий достал телефон и, не попадая в спешке по клавишам, принялся вызывать такси.
* * *
В большой спальне горел только низкий торшер-ночник. Полина сидела в глубоком мягком кресле, чесала за ушами пушистого Маркиза и слушала неторопливый и горький рассказ Валерия о крахе «Гепарда».
На самом деле рассказ этот был не таким уж и длинным. Много ли времени нужно, чтобы рассказать о рискованном кредите и происках нового владельца банка? Но вот готовился к этому рассказу Валерий очень долго. Он в самом деле выглядел подавленным, если не сказать обреченным.
На такси они добрались почти до самого входа в Екатерининский парк. Потом неторопливо прошли под самыми стенами дворца, успели к закрытию парковой калитки на «заднем дворе», и совсем медленно, нога за ногу брели по дороге, ведущей к Китайской деревне.
Как ни странно, в этот раз они больше молчали. Валерий, осторожно обнимая Полину за плечи, вел ее вперед, иногда произносил какие-то ничего не значащие односложные фразы.
Дома он немного ободрился, энергично взялся за приготовление ужина, попутно устроив маленький кулинарный ликбез, и даже доверил ей самой смешать в блендере соус.
За ужином он был слегка печален, но все же с удовольствием играл свою извечную роль галантного мужчины. Он развлекал Полину милой беседой, учил ее, что соленую семгу лучше всего есть со сладкой паприкой и капелькой острой горчицы, перечислял лучшие на его взгляд французские фильмы и рассказывал смешные истории из жизни полосатого кота Маркиза. Кот сидел тут же на отдельном стуле и плотоядно косился на тарелки.
После ужина Валерий опять впал в заторможенное состояние. Показывая Полине дом, он то и дело задумывался о чем-то, замолкал. Полина в какое-то мгновение даже испугалась, что Валерию нехорошо, и что ему вот-вот может понадобиться помощь, а она толком даже помочь не сможет.
Поэтому она очень обрадовалась, когда Валерий стряхнул с себя оцепенение, а затем начал все-таки свой рассказ.
Она не перебивала, ни о чем не переспрашивала, потому что видела: ему надо было дать высказаться. Сначала слова давались ему с трудом. Потом он расслабился, лицо порозовело, взгляд немного смягчился.