И я этому обстоятельству был чрезвычайно рад. Находиться в подземелье, всего в шаге от черневшего мраком провала, было просто невмоготу.
А вот бесам возвращение наверх по вкусу не пришлось; они рванулись на волю, и в макушку словно молния ударила. Я сбился с шага и прижал ладонь к сердцу, чувствуя, как по левой стороне грудины растекается холодное онемение. Перед глазами замелькали огни, вдохнуть воздуха толком не получалось, а по жилам вместо крови потекло самое настоящее ледяное пламя.
Я опустился на одно колено и попытался за краткий миг остановки хоть немного перевести дух.
– Этого еще не хватало! – раздраженно фыркнул надзиратель и приказал охранникам: – Хватайте его под руки, орлы, а то куковать здесь замучаемся. Вон как скрючило болезного.
– Поди, когда людей губил, на сердце не жаловался, – нахмурился один из охранников.
Второй и вовсе попросту ткнул меня дубинкой под ребра.
– Ну-ка, быстро встал! Встал, кому сказано! – распаляясь, проорал он, но крик неразличимым шелестом сгинул в бездонном провале колодца. Тогда громила откашлялся и пообещал: – Сейчас как двину!
– Встаю, встаю! – пробормотал я, стремясь расплести свившихся в единый узел нечистых. Скользкие холодные гадины никак не поддавались, но вмиг забились в агонии, стоило только вполголоса зашептать злую молитву, приписываемую Святому Николасу Слепцу. «Полный сборник молитв Николаса Слепца».
Их до ужаса пугал лютый пламень, снизошедший со страниц ветхого молитвенника, и все бы ничего, да только бесы давно уже сделались частью меня самого, поэтому миг спустя, выламывая суставы, дробя кости и растягивая жилы, накатил огненный вал боли. Подобного не доводилось испытывать даже в застенках Святого сыска; я ощутил себя язычником, с которого содрали кожу с ног до головы, но все же поднялся и шагнул на следующую ступень.
А потом еще на одну и еще. И все это – ни на миг не прекращая рвать собственную душу раскаленными словами молитвы.
– Поздно молиться, Святые отсюда не услышат! – хохотнул охранник. – Шевелись давай! Шевелись!
Я ничего не ответил и продолжил размеренно переставлять ноги.
Слово – шаг, фраза – ступенька.
Слева – ровная каменная кладка и редкие прямоугольники дверей, справа – провал бездонного колодца; лестница никак не кончается, и – тишина. Тишина до звона в ушах, до зубной ломоты. Гаснет стук набоек по стертым камням, умолкает шумное дыхание, стоит лишь ему вырваться из пересохшей глотки. Стук крови в висках и тот едва слышен.
«Тихое место» – по-другому и не назвать.
А Тьма за спиной так и рвет, так и тянет обратно, не желает отпускать новую игрушку. Молитвы ей не страшны, тут только стиснуть зубы и переставлять ноги.