- Верно говорите, товарищ старший лейтенант, так что можно еще по рюмочке.
- Дело-то у нас крайне простое. Учимся убивать, правильно, товарищ капитан? - разливая водку, спросил командир взвода.
- Ну зачем же так резко, учимся поражать цели, с места и в движении.
- Товарищ капитан, как видите, у нас человек деликатный, а я еще добавлю наблюдательный. Это он с порога заметил сходство между Еленой и мужественной покорительницей Заполярья. Сходство поразительное. Вот все бы художники так рисовали!
Польщенный мастер расхохотался явно иронически, женщина зарделась.
- Может, за знакомство? - Старший лейтенант приподнял графин.
Юрий, продолжая смеяться, как бы отгородился от предложения ладонями.
- Похвалить художника за сходство, - отсмеявшись, сказал живописец, - это как певца похвалить за то, что ноты знает.
- А ведь вы правы, - сказал командир взвода, - художников надо хвалить умеючи. А спели вы Леночку ого-го. Можно сказать, воспели. Мы же в полку тоже часто обсуждаем формы поощрения. Здесь методика важна, даже у нас. А у вас, там, где эстетика, там же черт ногу сломит. Вы ж меня понимаете...
Художник поощрительно кивнул.
- Принято как считать? Для правильной оценки художественного произведения очень важно умственное и душевное развитие. Вы, Юрий, со мной согласны?
Судя по тому, как Лена взглянула на живописца, ожидая, что он скажет, у нее своего суждения на этот счет не было.
- Обе эти вещи, конечно, желательны, - примирительно сказал Юрий.
- Вот видите, желательны, и только. Стало быть, не самое главное. И здесь с вами согласится датский ученый Серен Кьеркегор. Вы его небось как облупленного знаете? Говорят, он считал, что для тех, кто судит об искусстве, для эстетиков, главное не умственное и даже не душевное развитие, а непосредственность.
- И где же это так о Кьеркегоре говорят? - без улыбки спросил художник.
- Да хоть у нас в роте. Нас же, военных, валенками считают, ну, сапогами, все равно, и забывают, что мы имеем досуг. Незапланированный досуг. В армии же свободное время случается самым неожиданным образом. Вышли в поле, это так у нас называется, здесь-то сопки в основном. Вышли. Развернулись. Замаскировались...
- Караул, - напомнил капитан.
- Правильно товарищ капитан напомнил, обязательно караул. Динамики нет. Приказа на движение. Карты только полевые, азартные игры запрещены. Что делать? Ну, политбеседа. А потом? Вот и говорим, о чем только не говорим.
- И о Кьеркегоре?
- Да кто о чем может. Вы библиотеку нашу видели, полковую? Нет, конечно, как бы жалуясь и с надеждой на понимание, проговорил командир взвода. Хочется же хоть понемногу, но знать побольше. Солдаты такие вопросы иногда задают. Народ-то у нас, слава богу, грамотный. А ты офицер, военная интеллигенция, надо марку держать. Раз не ответил, два не ответил, он к другому пойдет. А вдруг ему неправильно ответят? Вот зачем у нас в библиотеке четыре экземпляра "Философии общего дела" Федорова Николая Федоровича. Кому у нас в полку нужна его загробная заумь? А вы говорите - Кьеркегор. Конечно, заряжающий Ширинов у меня и понятия не имеет, что у этого датчанина есть труд под названием "Наслаждение и долг". Листали небось?