— А все из-за этого Румена, или Рамена, — сжал кулаки, алхимик, — который приехал в Гинну с далекого севера и немедленно прибрал к рукам местные банды. Его даже стража опасается.
Я нахмурился.
— Я ни в коем случае не обвиняю вас, — Шин проверил крепко ли заперта дверь. — Я наоборот, благодарен вам за оказанную помощь, ведь рано или поздно все вылилось бы в открытую конфронтацию, а я уже не так ловок, как раньше. Но вместе с вами… — Он чуть покраснел и опустил голову. — Простите, а в какой части города вы остановились?
— Никакой, — признался я, надеясь, что понял его правильно. — Я весь день искал вас и о ночлеге даже не задумывался.
— Тогда могу я предложить вам свой кров? — поднял голову алхимик.
— Я сделаю все необходимое, — кивнул я. — Но у меня к вам просьба. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о демоне Вельзевуле. Все.
Шин вздрогнул. Побледнел. Скулы напряглись, он стиснул зубы.
— Хорошо, — выдавил он.
Спал я очень долго, воспользовавшись первой, относительно спокойной, ночью и гостеприимством алхимика. Это было вполне объяснимо, ведь не спал я практически двое суток, преодолел много километров пешком, пережил не одну драку и даже превращался в демона. Да я просто обязан был валиться с ног.
Да, обязан… Но до последнего момента я не чувствовал усталости. Совершенно. Меня совсем не тянуло ко сну. Это, конечно, просто прекрасно, легко и беззаботно уснуть, будучи погруженным в тяжкие думы о предстоящем рассказе Шина, но меня насторожила эта подозрительная простота. Все изменения, произошедшие с моим телом и сознанием. Я чувствовал, что Вельзевул, вернее, как он сам назвал себя, Эфир, связан с этим.
— Проснулись, наконец? — заметил меня алхимик. — Мы тут с Эваном уже обедаем. Присоединитесь?
Стряпня алхимика оказалась очень даже неплохой. Если ему вдруг надоест наука, то он легко мог бы открыть собственную пекарню или даже ресторан. Мужчина, ведущий одинокий образ жизни такой долгий срок, способен на многое. Хотя не очень-то одинокий. У него был ребенок, хоть и не собственный, но очень любимый. Алхимик в Эване души не чаял. И мальчик отвечал ему взаимностью. Шин описывал его как застенчивого и робкого ребенка, но я отчетливо видел, что это не так. Эван не смолкал даже в присутствии меня — чужеземца и незнакомца.
— Когда вырасту, тоже стану алхимиком, как дядя! — гордо заявил он, когда Шин ненадолго покинул гостиную, чтобы обслужить клиента, и мы остались одни.
— Будешь торговать препаратами? — пошутил я.
— Нет! — надулся он. — Я буду ставить эксперименты и открывать новые формулы!