Глотку словно парализовало. Нельзя было ни выдохнуть, ни вдохнуть, ни слова произнести, ни закричать.
Я испугался, запаниковал. Страх запеленал меня, словно младенца, не позволяя ни двигаться, ни думать. Не знаю, сколько я простоял в ступоре, может, несколько минут, а может, даже пару часов, пока мне, наконец, не удалось сформулировать одну простую, но безмерно трудоемкую мысль.
«Хочу убраться отсюда!»
Я вздрогнул, постепенно отходя от ступора, и немедленно прыгнул. Практически не отталкиваясь от поверхности пола, я взмыл в воздух и, перекувырнувшись через спину, опустился на вершину каменного обломка. Только здесь не было крови, потому что люди просто не успевали взобраться на обломки, чтобы умереть.
Нет, больше я не мог ни минуты находиться в этом проклятом месте, развернулся и чудовищными прыжками, перелетая с одного обломка на другой, помчался на улицу.
Ноги несли меня вперед, словно обезумевшего волка. Должно быть, я сделал не один круг по ночному городу, прыгая по крышам домов и ныряя в переулки, пугая скот и спящих жителей, пока не оказался на пороге алхимической лавки Шина.
Прошло несколько минут, прежде чем я перевел дыхание и решился постучать.
Алхимик, что неудивительно, дверь открыл почти мгновенно.
— Ты жив! — воскликнул он, увидев меня. — Хвала небесам, ты жив… Когда ты ушел, вместе с теми… бандитами, я испугался, что ты уже не вернешься.
Он не удержался и обнял меня. Я никак не отреагировал. Молчал.
Шин подтолкнул меня в дом, проверил, не следил ли кто за мною, и закрыл дверь. На мгновение замер, сосредоточив внимание на своей ладони.
— Кровь? Откуда? — не сразу сообразил он. Впрочем, достаточно было взглянуть на мою спину. — Максим! Да ты ранен!
Для своего плотного телосложения и далеко не юношеского возраста алхимик двигался очень проворно. Я не успел и глазом моргнуть, как оказался на табурете, уже без рубахи, в окружении каких-то мазей и микстур, а Шин с намоченным полотенцем вытирал кровь.
А рана, кажется, была довольно серьезной. Я помнил, что ударился головой обо что-то, но не знал, с какой силой. Крови было много. Сначала Шин вытер мои плечи, затем шею, дальше уши, — много крови оказалось в правом ухе, — и начал осторожно промокать полотенцем волосы.
— Здесь болит? — Он аккуратно касался моего затылка прохладным полотенцем, — А здесь? Может, так? Ничего не понимаю, где рана? Не могло же появиться столько крови просто так, ниоткуда? Или это не твоя кровь…
— Я убил их, — неожиданно даже для себя самого признался я.
— Тех бандитов? — Мои слова, казалось, не удивили его. — У тебя не было выбора.