Неизвестный Гитлер (Воробьевский) - страница 3
Вообще с Дугиным работать было интересно. Он вращался в каком-то странном для меня, неведомом мире. Однажды предложил привлечь для музыкального оформления фильмов певца и композитора Юрия Орлова. Говорят, в восьмидесятые годы он поражал публику тем, что выходил на сцену голым, завернутым в целлофан. Его, конечно, запрещали. В московском андеграунде музыкант был культовой фигурой. Я слушал странные песни его группы «Николай Коперник». Необычное, низкое горловое пение. Ходили слухи, что Орлов учился «камлать» у бурятских шаманов.
И вот он пришел на просмотр черновых видеоматериалов. Я удивился: как мог извлекать из себя такие утробные звуки этот маленький, сухонький человечек с токсическим лицом?! Метр с кепкой. Точнее, не с кепкой, а с пилоткой. С алой пионерского типа пилоткой, которую он принес в папке и тут же выложил на стол. И вот сидим, смотрим. Неожиданно Орлов надевает пилотку и говорит с напором, каким-то нарочито-грубым голосом: «А вы будете снимать про то, что людей убивать надо?» Пока я пытаюсь понять, шутит этот представитель богемы или говорит серьезно, тот продолжает: «Я был в Париже и видел там только одного человека, который может людей убивать»… В общем, сотрудничества не получилось, хотя фрагмент его песни «Ослепленный от солнца» звучит где-то на титрах.
Однажды Дугин со значением произнес: возможно, удастся снять в нашей передаче «высокого посвященного» из Франции. Некоего брата Маркиона. Оказалось, тот приехал в Москву пообщаться в кругах патриотической оппозиции. Дугин сказал, что перед посещением редакции газеты «День» загадочный иностранец сможет заехать на телецентр. Подлинное имя француза оказалось Кристиан Буше. В останкинском буфете мы пили кофе из граненых стаканов и думали: где бы нам снимать? Где в обшарпанных постсоветских интерьерах телецентра найти обстановку поприличнее? Меж тем брат Маркион сообщил, что возглавляет французскую ветвь масонства Египетского обряда (Мемфис Мицраим) и вместе с тем является членом «Круга Тэба», координационного совета тайных обществ Франции. Все звучало очень таинственно. Наконец мы договорились снимать прямо в приемной генерального директора. Тогда начальство менялось часто; в то время, кажется, это был Егор Яковлев. Вот в приемной этого демократа заезжий масон и рассказывал нам об оккультной природе нацизма.
Уже через год-два в России начали появляться переводные книги на данную тему. Тогда стало ясно: особых откровений в рассказе Буше не было. Но в 1993 году этого почти никто не понял. Столь необычный иностранец, словно Воланд, произвел на впечатлительных зрителей неизгладимое впечатление. В конце интервью его спросили о цели пребывания в России. Француз сверкнул очками, лукаво улыбнулся и ответил: «Скоро узнаете сами»… Эти слова, конечно, особого смысла, опять же, не имели, но были загадочны и интригующи…