Митч Райан не торопился. Он не спеша снимал с нее остальную одежду, постоянно останавливаясь, чтобы нежно и осторожно погладить ее нагое тело, и скоро Лаура уже дрожала от сжигающего ее желания.
— Митч, пожалуйста… — наконец еле слышно прошептала Лаура. — Я больше не могу.
— Ты уверена?
Они посмотрели друг другу в глаза. Решение было за ней, и Лаура это прекрасно понимала. Она кивнула.
Лаура дала свое согласие, и Митч, легко подняв ее на руки, положил на кровать поверх белого шелкового покрывала. По-прежнему глядя на нее, словно хотел навсегда запомнить, какой она была этой ночью, он стал медленно раздеваться.
Он лег рядом с ней, и кровать слегка прогнулась под его тяжестью. Положив ногу поверх ее ног, словно еще была необходимость ее удерживать, Митч склонился, чтобы снова ее поцеловать. Положив руку ему на шею, Лаура притянула его ближе к себе. Ее руки изучали его сильные плечи, грудь, упругий живот, и когда ее рука двинулась ниже, Митч застонал и, сильно сжав ее в объятиях, навалился на нее всем своим весом. Приподнявшись на какой-то момент, он осторожно подложил ей под спину подушки. Поцелуи, обещание нежности и любви стали страстными и продолжительными.
Боль быстро сменилась самым приятным ощущением, он снова и снова ее целовал, и только сейчас Лаура поняла, насколько жизнь на самом деле прекрасна.
— Почему ты мне не сказала? — Они одевались. Он — в неизменную белую рубашку и брюки, она — в одолженный у Беттины светло-голубой фланелевый халатик. — Почему ты меня не убедила, что все, сказанное тобою вчера вечером, твоя неопытность — правда?
Лаура стояла у открытой теперь балконной двери, глядя сквозь тонкую белую занавеску на продолжавшийся внизу праздник. Все получилось как-то неуклюже. Гости скоро разойдутся. Она забудет о сегодняшнем дне. Забудет и он.
— Не знаю, — наконец тихо ответила она, скрывая под бесстрастным тоном водоворот эмоций. Она могла сказать, что он просто не хотел ее слушать, но это было бы не совсем верно, и оба прекрасно это понимали.
Надолго наступила тишина. Казалось, впервые у Митча не нашлось слов. Он испытывал чувство жуткой вины.
— Неужели у тебя никого не было?
В конце концов, ей двадцать два года и она современная американская авантюристка. Конечно, во время одной из ее многочисленных поездок нечто подобное просто должно было случиться…
Лаура покачала головой и посмотрела на свои руки. Совершенно незачем было ему объяснять, как много это для нее значит. Она рассеянно затянула пояс халата, словно это каким-то образом могло ее защитить от его вопросов и пристального изучающего взгляда. Зачем разыгрывать перед ней чувство вины? Она сама во всем виновата.