Нойнер тем временем, пробираясь вдоль позиций своей роты, нашел того, кого искал. Франц Янсен, лучший пулеметчик во всем батальоне, прильнул к прицелу своей «костной пилы», хитро примостившись под снежным козырьком и оказавшись как бы внутри сугроба. Его лучший друг, второй номер расчета Тим Кроос, лежал в нескольких шагах, раскинув руки и устремив в небо невидящий взгляд. Меховая куртка на груди потемнела от крови, тонкая красная струйка все еще стекала из уголка приоткрытого рта – парень умер совсем недавно.
Ганс, втиснувшись под корягу, видимо принесенную сюда весенним половодьем, окликнул приникшего к оптическому прицелу пулеметчика:
– Засек гада?
– Нет.
– Ладно, сейчас разберемся.
Нойнер еще раз посмотрел на распростертое тело Крооса, стараясь прикинуть, как оно располагалось перед попаданием, затем добавил в свою мысленную схему место гибели радиста, после чего взялся за бинокль и, приникнув к окулярам, принялся методично прочесывать взглядом заросли противоположного берега.
– Сейчас ты получишь свое, зараза.
На восточном берегу легла очередная серия разрывов, и что-то в только что тщательно осмотренных кустах неуловимо изменилось. Ганс буквально впился глазами в привлекший его внимание кусочек посеченных осколками зарослей.
– Ага, попался, Аrschloch! Порубленные кусты, лево двадцать от той промоины, которую только что накрыли.
Конец фразы Нойнера потонул в грохоте длинной пулеметной очереди. В бинокль было отчетливо видно, как сыплются на землю кусочки покрошенной тяжелыми пулями лозы, как взлетает легкими фонтанчиками снег. Затем в сторону отлетела сорванная шапка. Готово!
Ганс быстро рванул к основной части бойцов.
– Отходим!
Через несколько минут он уже наблюдал, как сильно поредевшие остатки его роты ломятся через открытое пространство к небольшому осиннику, с которого начиналась их неудачная атака. Солдаты молча и сосредоточенно перли по снегу к спасительным деревьям, волоча на себе раненых. Бегущий в авангарде Геро тащил рацию. Ганс подгонял сзади отстающих. За ним отступал только арьергардный второй взвод во главе с Куно. Зенитки продолжали методично накрывать пулеметные позиции русских на противоположном берегу, обеспечивая отход. Русская минометная батарея возобновила обстрел, однако на этот раз он был совсем редким, да и не очень прицельным. Видимо, в отличие от береговых зарослей поле за ними русские не пристреляли, да и особого изобилия лишних боеприпасов у них не наблюдалось.
Близкий разрыв за спиной заставил инстинктивно пригнуться, в спину ощутимо ударило, а в следующий момент ноги почему-то подвернулись, и Ганс с размаху полетел носом в снег. Попытался сразу вскочить, но тело слушалось как-то плохо, что-то было не так. А через секунду пришла боль. И больше уже не отступала.