* * *
Кому не удалось удержаться на почтительном расстоянии от действующих фронтов, так это Ромке, который угодил прямо в распахнутые объятия продолжающейся мировой бойни. Эшелоны, везущие бойцов и командиров 26-й стрелковой бригады на запад, в течение девяти дней с небольшими остановками проследовали из Камышлова через Свердловск, Ижевск, Казань, Горький и Иваново в Ярославль, где и произошла выгрузка.
Пока рота строилась на вокзале, готовясь к пешему маршу, Марченко наметанным глазом уже уловил признаки, безошибочно указывающие на близость фронта. Вроде и обычный провинциальный город, типа той же Пензы, которую Рома неплохо узнал, пока лежал в госпитале, а вот поди ж ты – сразу чувствуется, что война рядом. Тут тебе и пулеметные гнезда, сложенные из мешков с песком, и задранные в небо стволы зениток, и стеклянные глаза прожекторов, и усиленные патрули на улицах, частично перегороженных баррикадами и переносными проволочными заграждениями. Люди, попадающиеся на глаза, тоже были какие-то беспокойные, занятые, собранные. Нет обычной для глубокого тыла беспечности и раскованности, переходящей местами в расхлябанность. Да и вообще вся окружающая обстановка какая-то… словно в воздухе что-то разлито… тревога, страх… Даже дышится тут по-другому!
Впрочем, долго наслаждаться городскими видами Ромке не дали. По мере выгрузки части бригады споро выпроваживали из города, отправляя их пешим порядком дальше на запад. Таким вот образом стрелковый батальон, в котором на должности командира отделения числился младший сержант Марченко, преодолел за трое суток около сотни километров, после чего остановился на дневку в небольшом городишке, названия которого Ромка как-то не запомнил, что вообще-то было для него нехарактерно – на память он никогда не жаловался и с детства отличался повышенной любознательностью.
Марш-бросок, кстати, дался батальону, да и всей остальной бригаде, состоящей в основном из новобранцев, довольно тяжело. Хватало и отставших, и стерших ноги (эти в основном из городских, непривычных к столь дальним походам), и просто заболевших (предсказания старшины Филатова, высказанные еще в поезде, сбылись в полной мере). Надо сказать, что отделение Марченко на общем фоне смотрелось очень даже неплохо (Ромкины усилия по подготовке своих бойцов к фронтовой жизни не пропали даром) и потерь за время марша не имело. Это достижение не прошло не замеченным для бдительного ока начальства, которое отметило Романа и его бойцов, правда довольно своеобразным способом – откомандировало на второй день марша все отделение в полном составе для помощи пулеметчикам, сгибавшимся под тяжестью своих «максимов» и коробок с патронными лентами. После этого Ромке со своими подчиненными пришлось попотеть уже всерьез, но они с честью вышли и из этого испытания, дотащившись до пункта сбора бригады хоть и в числе последних, зато в полном составе.