В вагоне вдруг потемнело, снаружи стих шум, зато отчетливей застучали колеса на стыках рельс. Поезд вошел в тоннель. Японец глянул в открытую дверь, что‑то крикнул, опять ударил ногой, выбросил вперед кулак левой руки и закончил связку махом кистенем.
На этот раз Щепкин не стал уходить назад, отбил ногу блоком, от кулака уклонился, а под руку со свинчаткой поднырнул.
Кулак капитана впечатался в пах противника, тот вздрогнул и замедлил движение. Что и было надо. Перехват за ворот и ремень, бросок через бедро. Тяжелое тело совершило короткий кульбит и… ухнуло в дверной проем. Капитан от неожиданности не удержал руку противника, и японец исчез в проеме. Снаружи донесся тихий вскрик.
– Иппон! – выдохнул Щепкин и привалился к стене.
Через десять минут Щепкин закончил наводить порядок. Он обезвредил подготовленные взрывные устройства в первом вагоне, уложил тела охранников и Смардаша в ряд, запер оба вагона и с некоторым трудом залез на крышу.
Короткая схватка с японцем вымотала его скорее морально, чем физически. Даже радость победы не помогла. Да и какая это победа? Два трупа вместо двух пленных! За такое ругать надо…
Не давало расслабиться еще одно. Когда Щепкин заканчивал прибираться в первом грузовом вагоне, он случайно бросил взгляд в торцевую дверь и увидел в тамбуре соседнего вагона чью‑то фигуру. Некто смотрел в его сторону, не двигаясь. Слабый свет не позволял различить черты лица и детали одежды. От неподвижной фигуры веяло опасностью и угрозой.
Когда капитан подошел к тамбуру вплотную, там уже никого не было.
Кто‑то из японцев? Еще один их пособник? Просто посторонний пассажир? Во всяком случае, еще одна загадка. Которую решить здесь и сейчас не получится.
Щепкин дошел до второго вагона, слез вниз, где его ждал обеспокоенный Гоглидзе, и без слов пошел к своему купе. Теперь не до прослушивания японцев, надо сперва разобраться с этими проклятыми грузовыми вагонами.
…Когда поезд отъехал от тоннеля на несколько километров, а Касуми не вернулся, Идзуми все понял. Что‑то пошло не так, и его верный телохранитель погиб либо попал в руки русских.
Была ли это ошибка самого Касуми или «партнер» сразу готовил ловушку, сказать сложно. В любом случае надо ждать появления русской контрразведки или жандармских чинов. А значит, ему, помощнику посла, и его сопровождающим жить осталось не больше пяти минут. Никто из них не захочет предстать перед судом и опозорить империю.
Идзуми сосчитал до трехсот, потом вызвал Кинджиро и Горо и велел им быть готовыми. А Кихо повелел стоять возле двери тамбура и без его команды никому не открывать.